Книга Скиталец, страница 226 – Тиффани Робертс

Но он не мог заставить себя сказать что-нибудь, что могло бы убить радость, всегда искрящуюся в ее глазах.

Наконец, он возобновил свою прогулку, приветствуя соседей, которые ухаживали за своими садами. В последние годы стали популярны цветы, но большинство людей по-прежнему выращивали свои собственные культуры — борьба прошлого здесь не была забыта, хотя так много людей, которые пострадали при Военачальнике и восстали против него, ушли. Их наследие продолжилось, его передали их дети и внуки, новые поколения, которые работали бок о бок с ботами, чтобы построить процветающее сообщество.

Он открыл переднюю калитку и вошел во двор, аккуратно закрыв ее за собой. Иногда это все еще было странно — возвращаться домой вот так, особенно с его воспоминаниями о прошлом времени. Когда-то это было просто место для хранения его снаряжения и ухода за ним. Временная остановка между долгими путешествиями в Пыли. Здание, лишенное жизни и в значительной степени лишенное цели.

Но Лара превратила это место в дом.

Ронин поднялся по ступенькам на крыльцо. Колокольчики — сделанные из металлолома — который Лара собирала годами, тихо позвякивали на ветру. Тот же звук, который привлек его к ней почти полвека назад. Приманка судьбы.

Он вошел внутрь и позвал ее по имени, закрывая за собой дверь. В гостиной не было ни единого клочка голой стены: Лара всю свою жизнь оставалась коллекционером, как она сама себя называла. Безделушки, накопленные за десятилетия, украшали стены и многочисленные полки, с гордостью демонстрируясь любым гостям.

— Сюда, — сказала она.

Ронин пошел на ее голос в сторону кухни, проходя мимо ракушек, которые она собрала, когда они посещали западный океан. На одном из крайних столиков стояла банка с песком из той же поездки, к стеклу был прижат камешек в форме сердца. Ронин не понимал необходимости приносить еще песка в город, и без того полный пыли и грязи, но, тем не менее, он принес его.

Лара стояла у столешницы, намазывая джем на ломтик хлеба. Ее глаза были прикованы к работе, движения медленные и обдуманные, но она подняла на него глаза, как только он вошел в комнату. Она улыбнулась, в уголках ее глаз собрались морщинки.

Теперь ее волосы были седыми. Она запаниковала, когда обнаружила свой первый седой волос, запершись в ванной больше чем на час, прежде чем он, наконец, открыл дверь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она восприняла это как признак своей смертности, убежденная, что он оставит ее в любой момент.

Но сейчас она казалась ему такой же красивой, как и тогда, когда он впервые увидел ее. Тем более после той жизни, которую они прожили вместе.

— Табби нашла для тебя цветы, — сказал он, протягивая сверток.

— Она могла бы принести их сама, — сказала она. От Ронина не укрылась дрожь в ее руке, когда она положила нож. — Она живет всего в трех домах отсюда, и я бы с удовольствием повидалась с ней.

— Они с Дэном помогают с ремонтом стены, а это значит, что она уже опаздывала. Завтра у нее свободный день. Она сказала, что зайдет.

Лара с улыбкой уставилась на хлеб с желе.

— Я так горжусь ею. И всеми ими.

— У них была лучшая мать по эту сторону Пыли, — ответил Ронин, тоже улыбаясь. Хотя Табита была единственным ребенком Лары, рожденным естественным путем, — осложнения во время родов сделали повторную попытку слишком рискованной, — они усыновили и вырастили еще троих детей, которых любили так же сильно, как Табби. Сэмюэл, Мелисса и Аманда.