Книга Скиталец, страница 130 – Тиффани Робертс

— Просто нужно немного освежить кожу, — сказал он.

Похоже, она не оценила юмора.

Глава Двадцать Вторая

Ронин наблюдал, как кожа на его правой ноге была аккуратно срезана и содрана. Большие рычаги машины опустились, и в работу вступили многочисленные приспособления. В течение минуты все, что было ниже его правого колена, было удалено. Он не отключил датчики в этом районе. Боль была сильной, но мимолетной; краткая вспышка жизни. У людей такие ощущения были более интенсивными и продолжительными.

После того, как его ногу отремонтировали и прикрепили обратно, машина двинулась вверх, заделывая отверстия в его корпусе и производя мелкий ремонт поврежденных внутренностей. Наконец, она нависла над его головой, крошечные ручки срезали осколки, застрявшие в его левой оптике. Перед ремонтом он отключил оптический вход.

Он занял себя тем, что погрузился в свои воспоминания. Он прокрутил в голове танец Лары, проанализировал их разговоры и аргументы, посетовал на то, сколько времени он провел без нее. Отголоски того, что он испытал во время их многочисленных половых связей, пробежали по его электродам, освещая кожу, которой больше не было.

Больше, чем что-либо другое, он воспроизводил ее признание в любви.

Служитель направил Ронина к эпидермальному синту, как только его оптика была включена. Он продолжил свои размышления в камере.

Он не сказал Ларе, что любит ее. Не знал как, хотя слова были такими простыми, что потребовалось бы меньше полутора секунд речи. Она никак не показала, что ее это беспокоит, но от этого все было не в порядке.

Когда ремонт был завершен, он оделся — рубашка, сшитая Ларой, была приятнее к его коже, чем что-либо еще, кроме самой Лары, — и поблагодарил служащего. Его не было дома двенадцать часов и тридцать пять минут, и ничего так не хотелось, как вернуться к ней. Сказать ей, что он тоже ее любит.

По его щеке пробежал зуд. Он проигнорировал это.

— Рада видеть тебя полностью отремонтированным, — приятно сказала Мерси.

Ронин взглянул на нее и резко остановился. Ее улыбка исчезла, что противоречило ее тону.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — ее оптика переключился на вход. — Просто… он пришел искать тебя, пока ты был там.

— Он хочет, чтобы я пошел к нему?

— Нет, — она опустила взгляд и поджала розовые губки. — Он ждал снаружи последние три часа и сорок две минуты.

Ронин повернул голову к дверям. Из-за контрастного освещения и отражений на стекле детали были размытыми, но он насчитал пять отчетливых фигур, стоящих примерно в тридцати футах от входа.

Несомненно, из здания были и другие выходы, но Ронин был только в вестибюле и ремонтной. Он отбросил эту возможность. Такой побег привел бы Военачальника только к резиденции Ронина, а он не хотел, чтобы этот бот со шрамом на лице находился поблизости от Лары.

Он направился к ним, прекратив попытки своих процессоров строить догадки — капризы Военачальника, казалось, было так же трудно предсказать, как и прихоти Лары. Двери с жужжанием открылись, их звук указывал на неизбежный отказ механизмов когда-нибудь в будущем.

Если группа ботов и разговаривала, их слова стихли, когда Ронин вышел наружу. Все они посмотрели на него, когда он приблизился. Военачальник стоял в центре группы, неприметного среднего роста, телосложения и черт лица по сравнению со своими товарищами, за исключением зашитой раны на щеке. Несмотря на то, что у железноголовых было гораздо больше голого металла, повреждения Военачальника были почему-то более внушительными.