Книга Узел судьбы, страница 67 – Лирик Шторм

Я узнала, что Эвандер был самым молодым (двадцать два года) и самым чувствительным из пятерых. Он был художником, и большинство его работ были сделаны из дерева. Он также был очень скрытен в отношении своей работы, потому что художественные и творческие увлечения или профессии не приветствовались среди Альф. Их считали большими, сильными защитниками, и все, что заставляло их выглядеть так, будто они выражают себя, вызывало насмешки со стороны других категорий. Мне было грустно слышать, как он стыдится своего таланта. Тот факт, что он не имел намерения показывать свои потрясающие деревянные шедевры за пределами своей мастерской, был ошеломляющим.

Мое сердце болело за него. Он был так талантлив, и что-то столь прекрасное… столь чудесное следовало показать всему миру, а не прятать в темном помещении. Я не могла не сказать ему об этом. Но он лишь грустно улыбнулся и сказал:

— Спасибо, Милая Муза.

Затем он поинтересовался, занималась ли я когда-нибудь йогой. Я не занималась, но идея казалась очень увлекательной. Он начал демонстрировать мне некоторые позы, готовя к тому моменту, когда я стану достаточно сильной, чтобы выполнять их вместе с ним.

О, моя Богиня, скажу я вам… зрелище было впечатляющим!

Наблюдая за тем, как этот великолепный мужчина демонстрирует чудеса гибкости босиком в моей спальне, я полностью наполнила комнату запахом персиков и сливок. Ситуация была неловкой, но я ничего не могла с собой поделать. К тому же, это была его вина, что он был таким сексуальным. Выпуклость в его льняных брюках дала мне понять, что он не только почувствовал запах, но и оценил его, что значительно облегчило мое смущение.

Ссадина на моей руке зажила примерно за неделю, и швы рассосались. Ребята, особенно Торн, были очень осторожны, чтобы не задеть ее и держать в чистоте.

Примерно через две с половиной недели после моего появления здесь, пока Эвандер демонстрировал свои позы, я обнаружила функцию воспроизведения музыки на своем новом коммуникаторе.

Две с половиной недели сладких разговоров, скрытых ласк, страстных поцелуев и абсолютного блаженства, которые позволили мне расслабиться впервые в жизни. Я рассказала им о своем детстве, как росла в приемных семьях, опуская самые мрачные моменты, и о своей цели найти Талию.

Я все еще быстро уставала (кто бы мог подумать, что омегафикация так истощает организм?) и с удовольствием проводила время в своей комнате с мягкой кроватью и множеством пушистых одеял и подушек, а также в семейной комнате, известной как наш кинозал, где узнавала все больше о мужчинах и рассказывала им все, что они хотели знать обо мне. Это доставляло мне удовольствие, потому что они быстро становились для меня важными, и я хотела знать о них все.

Одним из главных факторов, покоривших мое сердце, были те самые чувства и знаки, которые я видела повсюду. Те же чувства и знаки, которые раз за разом отталкивали меня от мистера Бейнса. Все, что говорили мне эти Альфы, было абсолютно искренней правдой. Я не была глупой или наивной. Всю свою жизнь я провела в окружении фальшивых людей и тех, кто хотел меня использовать. К одиннадцати годам я уже умела их распознавать. Эти мужчины не были ни теми, ни другими.

Провести почти три недели круглосуточно в постоянном общении с мужчинами, настроенными на построение отношений со мной, было невероятно волнительно. Они сделали меня своим приоритетом. Я проводила время как с каждым по отдельности, так и со всеми вместе. В конце коридора была игровая комната, в которой мы проводили много времени, и еда всегда появлялась словно по волшебству. Если в голову только закрадывалась мысль о голоде, еда тут же появлялась. Если бы мне сказали, что их повар добрая фея, я бы в это поверила не раздумывая. Но в один момент, заметила, что еда всегда появлялась после того, как один из них отходил от меня, чтобы позвонить по коммуникатору.