Книга Опаленное сердце, страница 44 – Хелен Харпер

Пусть на втором этаже, где располагались гостевые комнаты, не было никаких камер, внизу их было предостаточно, и все они предоставляли чёткую картинку. К сожалению, ничто не выбивалось из нормы. Я потратила немало времени, высматривая крупных мужчин, которые выглядели тяжелее 120 кг, но никто не попадал под такое описание.

Барри и Ларри были правы: мой убийца избежал зон с камерами, забравшись через окно. Я начинала подозревать, что злоумышленник был дотошным, невозмутимым… и имел опыт в совершении гнусных преступлений.

Я потратила дольше времени, чем стоило, просматривая то, как Джули поглядывала на часы и осматривалась по сторонам в поисках меня, затем пробормотала что-то Биллу и ушла. Потом надо будет найти её и извиниться за исчезновение. Понятия не имею, какую отговорку мне придётся придумать.

Решив, что я не могу долго утаивать от Лукаса, что случилось, я снова попробовала позвонить ему. Он до сих пор не брал трубку. Поджав губы и надеясь, что не слишком раздуваю его внезапное молчание, я позвонила Лауре.

— У меня выдалось чрезвычайно продуктивное утро, — сказала она мне, говоря куда бодрее и веселее, чем я чувствовала себя. — Я сейчас в коттедже. Не думаю, что остались хоть какие-то сомнения, Эмма — ты была убита в то же время, что и твои родители. Я взяла образцы с отметины на кухонном полу. Они со временем разложились, но мне хватило остатков, чтобы провести сравнение, и размер подпалины совпадает с размерами детского тела.

Я ничего не говорила.

— Эмма? — позвала Лаура. — Ты там?

— Да, — выдавила я. — Я тут. Просто… — я раздражённо провела рукой по волосам. — Не знаю, Лаура. Когда меня нашли, я была живой. И насколько я знаю, никогда не было намёков на обратное. Но для моего воскрешения требуется двенадцать часов. А значит, прошло ужасно много времени, прежде чем кто-то заметил, что случилось. Я не помню, чтобы в новостных отчётах упоминались следы горения. Я не читала все документы по расследованию убийства, но пока не натыкалась на упоминания пожара. И единственный, кто мог дать мне больше информации, был убит вечером пятницы.

Я закрыла глаза.

— Я умерла, — прошептала я. — И мои родители тоже. Но они не очнулись, — я пробормотала ругательство. — Если бы я могла вспомнить что-то… хоть что-нибудь…

— Ох, Эмма, — тон Лауры был полон сочувствия. — То, что ты не помнишь — это абсолютно нормально. Травма, особенно детская травма, часто вызывает амнезию. Так мозг защищает сам себя.

— Должен же быть способ заставить воспоминания вернуться. Может, гипноз. Или психотерапия, — я помедлила. — Есть лекарства, способные помочь?

Она вздохнула.

— Есть способы вернуть старые воспоминания, но это не точная наука. Если честно, раз твой мозг решил не помнить данное событие, то мудро будет не пытаться его вернуть. И даже если психотерапия или нечто подобное спровоцирует возвращение памяти, это не происходит мгновенно. Нельзя щёлкнуть пальцами и резко вспомнить. Это длительный процесс. И нет, не существует чудо-таблетки для таких вещей. И я не думаю, что такое должно существовать.

Может, она права; может, лучше не помнить. Это ничего не изменит. Мои мама и папа останутся мёртвыми, какие бы воспоминания я в себе ни вызвала, а убивший их мужчина по-прежнему будет за решётками. Вот только вопреки прямому признанию Сэмюэлом Бесвиком вины, я уже не была абсолютно уверена, что он и есть убийца. Если он убил и меня тоже, то почему не сказал об этом, когда я пришла его навестить? Едва ли он мог такое забыть. Почему он испытал отвращение от идеи убийства ребёнка, если он перерезал мне горло, как и моей маме?