Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 52 – Илана Васина

Но Регальдис на мои слова и аккуратные попытки освободиться не обращает никакого внимания. Изучает, нахмурившись, мою лодыжку — невозмутимо и бережно, словно бесценную карту.

Как ни странно, боль потихоньку стихает, словно в его прикосновениях таится целительный эффект. От горячих, шершавых пальцев, уверенно фиксирующих ногу, по коже растекаются мурашки, а меня заполняют противоречивые чувства.

На несколько мгновений он убирает руку, и мне удаётся увидеть свою конечность, посиневшую, уродливо раздутую, словно питон, только что проглотивший поросёнка. От этой картины становится дурно. Я, конечно, не травматолог, но очень уж похоже на перелом. Как минимум — трещину.

Я снова предпринимаю робкую попытку забрать свою ногу себе. И снова безуспешно.

— Хватит дёргаться, Мэнфилд, — приказывает с досадой наглец, аккуратно стаскивая с моей ноги туфельку.

Что?! Он меня раздевает? Эта мысль ошпаривает кипятком, заставляя напрячься. Я коротко выдыхаю, готовая отстаивать себя.

— Всё. Приехали. Остановите карету.

— Угомонись, Мэнфилд. Твоей ноге нужен покой.

— Моей ноге не видать покоя в ваших руках. И в вашей карете. Дайте мне выйти. Я не согласна на, — обвожу руками пространство, — вот это вот всё.

В его глазах вспыхивает мрачный огонёк. Сцепившись со мной взглядом, он медленно проводит пальцами по моей ноге, нахально взятой в плен, и этим долгим прикосновением будто насмехается над моим требованием.

Но, самое ужасное, в ответ на его касание по венам пробегает знакомый жар, будто тело — моё послушное, покорное когда-то тело — ведёт теперь свою игру, вопреки моей воле, наслаждаясь происходящим.

В этот момент я даже не знаю, чего страшусь больше: сильного мужчину, который неумолимо попирает мои личные границы... или себя.

— Я не нуждаюсь в твоём согласии, — с хрипотцой роняет Регальдис. — Только в том, чтобы ты посидела смирно и не покалечила себя ещё сильнее. Как думаешь? Ты справишься с такой малостью, упрямая дева? Или лучше тебя связать?

Сглатываю внезапно пересохшим горлом. Грудь сжимает паника. Да уж. Называется, прогулялась в город, — мелькает в голове. И угодила прямо в лапы психопата.

Как ещё назвать человека, который не уважает моего «нет», делает со мной всё, что вздумается, не взирая на мои возражения?

И главное — поймал в самый уязвимый момент, когда я даже сбежать не могу.

От досады хочется взвыть. Вот только истерить нельзя. Сейчас как никогда нужно сохранять спокойствие. Главное — не провоцировать его, чтобы совсем не слетел с катушек.

— Обойдёмся без верёвок, — бросаю после недолгого колебания и, вся сжавшись в пружину, стискиваю в пальцах дорожный мешок.

Под грубой холщовой тканью нащупываю стеклянную бутыль, и от этого становится чуточку спокойнее. Всё-таки какое-никакое оружие у меня есть. В крайнем случае — сделаю ему бутылкой массаж головы!

Здравый смысл тут же нашёптывает, что она до головы вряд ли доберётся — слишком уж разные у нас физические данные. Но я упрямо цепляюсь за мысль, что без боя по-любому не сдамся.

Как ни странно, Регальдис, напугав меня до трясучки, ведёт себя вполне прилично. Он всё ещё удерживает мою ногу в плену, но уже устроил её поверх бархатной подушки, на своих коленях. Наверно, по этой причине он стащил с меня туфлю минутой ранее — чтобы я не запачкала бархат дорожной пылью.