Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 35 – Илана Васина

В серых глазах лорда вспыхивает непонятный огонёк. Наверно, не ожидал, что не он один умеет тут фразы выкручивать.

— Взаимовыгода, — бросает он. — Ты будешь полезной мне, а я — тебе.

— Чем, интересно, я смогу вам быть полезной?

Кажется, он снова не ожидал, что я буду так настойчива в стремлении разгадать его мотивы. На миг мне даже кажется, что на красивом лице мелькает тень досады. Но только на миг, а потом с него будто слетают эмоции. Он спокойным голосом сообщает слуге:

— Веллер, на сегодня ты свободен.

Тот, поклонившись, уходит, и мы остаемся одни.

Наедине.

Чувство такое, что лорд хочет о чём-то деликатном поговорить, поэтому слугу отослал. И хотя я весь вечер пытаюсь внести ясность в наши отношения — казалось бы, должна радоваться, но в груди холодеет. Почему-то снова страшно становится.

Одной рукой вилку покрепче сжимаю в пальцах и делаю вид, что накалываю еду. Другой — стискиваю флакон с магической жидкостью. Незаметно обвожу взглядом помещение, в поиске путей к отступлению. Дверь, через которую я вошла, ведёт в гостиную, а там выход — совсем рядом. За лордом тоже белеет какая-то дверь, но что за ней — понятия не имею...

А вдруг там спальня?

— Ты не боишься идти напролом, — лорд внезапно нарушает тишину. — Неужели родители не научили тебя, что главное украшение девы — это смирение, скромность и послушание?

— Родители не могли меня научить. Они давно умерли, милорд. Но мы же не это сейчас обсуждали...

— Значит, твои опекуны не справились со своей задачей, раз не донесли до тебя столь простую истину. Редкая безалаберность с их стороны.

— У меня и опекунов тоже не было. Правда, матушка в сиротском приюте говорила про смирение, когда выдавала мне серебрушку, и уверяла, что противиться своей судьбе — это грех и гордыня великая. И знаете, я кое-что в тот момент поняла. Смирение у девицы — это удобное качество для ее мужа или опекуна. Вот только вряд ли оно выгодно ей самой.

— Ты выросла в приюте, — хмурится он. — Это много объясняет.

— Что именно объясняет? Моё дешёвое платье?

— И платье, и этот твой сыр в мышеловке. И то, как ты сейчас в вилку вцепилась. Расслабься. Я не ем на ужин молодых девиц.

— Да, я вцепилась в вилку, — снова начинаю закипать. — А какой ещё реакции можно ожидать от девушки в моей ситуации? Вы виртуозно уходите от ответов, лорд Ревальдис. И при этом искусно вытягиваете из меня сведения.

— Ты права. Было бы не слишком учтиво с моей стороны игнорировать столь настойчивый интерес, — усмехается он и добавляет после секундного колебания. — Я больше года живу в Черных Песках. За это время я отвык от женского общества. Женщины — как портал в другой мир. Непредсказуемый и коварный. Там нечего делать без подготовки. А тут ты... поселилась у меня прямо под боком и очень кстати стала моей должницей. К тому же, — он окидывает быстрым взглядом мою фигурку, — и дураку понятно, что ты не доедаешь. Сама видишь, всё вело к одному.

— Но как вы могли отвыкнуть от женщины? А экономка как же?

— Она прислуга, — отмахивается он.

Вот так новости... А он оказывается, ещё тот сноб, этот лорд Регальдис. На его фоне английские лорды из моей прежней жизни — просто народные душечки. Однако в связи с этим открытием в голове рождается очередной вопрос.

— А как насчёт леди Стоккард? Почему вы не выбрали ее для общения? Не то, чтобы она голодала, конечно, но зато она леди из высшего общества и тоже под боком… Почему я, а не она?