Книга Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу, страница 104 – Хэля Хармон, Кира Иствуд

Невероятно. Это всё невероятно!

Мы замерли посреди расцветшего бело-розовыми лилиями храма – я в руках моего Шиарея.

«Ты теперь навсегда в моих руках, Лина» – хрипло шепнул Шиарей, его голос ласково проник в мои мысли, – «Я же говорил, что ты будешь моей, маленькая хрупкая человека…»

Да. Примерно так.

И страх, который подобные слова вызывали в начале нашего знакомства с ёкаем – когда он был в цепях и угрожал мне… любовью до смертельного изнеможения… этот страх по инерции всколыхнулся во мне, тут же распавшись на что-то терпкое и сладкое. Животный ужас обратился щекоткой под рёбрами, стёк с меня и истаял – оставив лишь пульсирующее томление за лоном.

Шиарей довольно хмыкнул.

– Я так боюсь тебя, высший ёкай… – шепнула мужу в губы, пытаясь скрыть улыбку.

– То-то же, человечка, – игриво прорычал Шиарей, перехватил меня крепче, звучно щёлкнул кончиком раздвоенного хвоста. И куда-то понёс…

– Куда мы? – спросила сквозь счастливый смех.

Но муж не ответил.

Усадил меня на алтарь. Или стол… Или всё-таки алтарь?

И руки мужа тут же отпустили меня, чтобы через миг я ощутила кожей грубоватые подушечки его пальцев. Так аккуратно. Он вёл руку вверх по моей ноге, по обнажённому бедру, бесстыдно забравшись под моё алое свадебное кимоно. Пока не прикоснулся в самом сокровенном месте.

Я ахнула.

Отстранённо подумала, что если это всё-таки не стол, а храмовый алтарь Безупречных, то делать это здесь вроде как невежливо…

А потом я просто об этом забыла. Пока ласковые сильные руки Шиарея блуждали по моему телу, пока развязывали искусно вышитый пояс кимоно, пока стягивали шёлковую алую ткань с моих плеч.

Я просто сидела на столе (буду думать, что это всё же стол) – и смотрела… Как красив мой ёкай.

С трудом осознала, что сижу, уже полностью обнажённая: на мне ничего нет – кроме помолвочного и брачного браслетов, да ещё гребня-лилии – о котором я лишь знаю, но не чувствую его.

А мой муж полностью одет, и он разглядывает меня – никуда не торопясь. Пожирает взглядом всё моё тело, вбирает разумом мельчайшие детали (я знаю – ведь в то же самое время ловлю в собственном разуме отражение того, что ощущает! И это – какой-то непостижимый прежде для меня уровень чувствования).

Взгляд Шиарея плавит моё тело – словно чертит огненные линии. А я вместо того чтобы сгореть, лишь раскрываюсь навстречу.

Непостижимо.

Сижу обнажённая в доме Безупречных. Который они сами даровали нам с мужем до утра!.. Я попала в сказку…

– Это твоя новая реальность, Лина, – очень серьёзно произнёс Шиарей, заглядывая мне в глаза. Я шумно выдохнула, по телу пробежала стайка мурашек. Я раскрыла объятия навстречу мужу, и мы соединились вновь. Точно схлопнулась вдруг. Дважды, трижды! – в нечто единое. Тело к телу – сплетение рук, завитки хвоста и такое же – сплетение разумов – тугие завитки мыслей. Чувств. Желаний.

– Я люблю тебя, Лина, – выдохнул мой ёкай на ухо мне, бесстыдно обвившей его голыми руками и ногами.

Усилием воли сконцентрировала собственное внимание на своём смертном теле и вдруг поняла: всё это время за лоном скручивает отчаянная пульсирующая жажда, тоскливая пустота, мольба, предвкушение… Чувствительные груди пылают. Я прижалась к праздничному одеянию мужа, а теперь – медленно расцепляю хват вокруг его мощной шеи. И мои пальцы на ощупь стягивают с Шиарея его праздничные одежды.