Книга Истинная Проблема Ледяного Дракона, страница 63 – Хэля Хармон

– Эсфир. Я… не знаю, что теперь будет. Отец, скорее всего, запрет нас в Чёрной Башне… Ни о чём не спорь с ним. Я добьюсь от него, чтобы он отстал от тебя и дал работать как можно раньше, – я тараторила. Боялась, что Эсфир сейчас опять закроется, перестанет меня слушать. И при всей своей гениальности – натворит глупостей, например, начнёт открытое противостояние с отцом.

– Что ты говоришь, Диа…

Чёрной воды уже по пояс. Она ласково-тёплая. Но по дрожи, что пробегает по лицу Эсфира, я понимаю – для него всё ощущается не так. Ему больно. Возможно, она леденит его или обжигает. Я настраиваюсь. Взываю к родовой Тьме. И требую прекратить его мучить. Требую у отца, у мамы, у предков… это мой Дракон. Нельзя!!!

Эсфир не подаёт вида. Но я всё равно чувствую – я достаточно хорошо успела изучить язык его тела, минимальные изменения жестов и выражения глаз – ему стало легче.

Я не представляю себе последствий, но… пока отец не добрался до Эсфира в полной мере… я собираюсь сделать кое-что. По меркам Моравии – практически совершить государственную измену.

Я прижимаюсь к Эсфиру всем телом.

А чёрной воды нам уже по грудь…

Я взываю к первородной Тьме так сильно, как никогда прежде: это мой муж , говорю я ей. Мой Дракон. Никогда нельзя причинять ему никакую боль. Можно защищать. Помогать. Как ко мне – так и к нему. Если сделаешь ему больно… я отрекусь от тебя. Перекрою источник. Откажусь от Змеиной Ипостаси.

Тьма шокированно замирает – не сама Тьма – я знаю, где-то там… за пространственной гранью… просто о… остолбенел от моей дерзости отец. Он, конечно, почувствовал, какие условия я поставила перед родовым источником.

И пока он ошарашенно бездействовал, я цепляла Тьму на метку на запястье Эсфира: подчиняться, поддерживать, помогать, защищать. Мой Дракон. Чёрный Ледяной Дракон. Уйдёшь от него – только когда он сам прикажет…

Чёрной воды было уже по шею.

А я начала заваливаться в руки Эфира. Он приподнял меня, прижал к груди…

– Что ты сейчас сделала, Диа? – он пристально заглядывал мне в глаза, – я ничего не слышал. Но магия Змеев вокруг меня возмущённо ревела, точно получала прямо противоположные приказы… Диа… будь с этим осторожна…

– Не отпускай меня, Эсфир, не оставляй…– попросила я. И смутно вспомнила, что что-то подобное ему уже говорила.

Последнее, что я запомнила, прежде чем лишиться чувств от полного магического истощения – он сжал меня в объятьях крепче.

***

Я очнулась в идеально чистой, белой сорочке. На безупречно застеленной широкой кровати чёрного дерева.

В слишком хорошо знакомой мне комнате.

В той самой, в которой я жила всю жизнь – роскошная спальня, достойная дочери Правителя. В Чёрной Башне.

Я рывком села на кровати.

И попала прямиком в объятья матери, вдохнула цветочный запах её рыжих волос и разрыдалась.

– Диа… хвала изначальным силам, ты в порядке…

– Где он, мама? – тут же перебила я, прекращая короткие стихийные рыдания.

И вдруг… с ужасом поняла, что родовая Тьма во мне молчит.

– Признаться, ты удивила меня, Диара… – из дальнего угла комнаты послышался голос отца. Его тон ничего не выражал. И это было очень плохо…

– Пап… – я оглядела его. Правитель Арон, как всегда, в форме чёрного легионера без знаков отличия – стоял у большого арочного окна. Он сложил руки на груди и прожигал меня взглядом бездонных чёрных глаз. В них плескалась первородная Тьма, которой я теперь почему-то не ощущала.