Книга Кроличья ферма попаданки, страница 8 – Дия Семина

Странно, что я ни на секунду не пожалела о том, что оказалась здесь. Наоборот, сопение маленькой, хорошенькой девочки, крепче и крепче привязывает меня к этому телу и миру. Ведь совершенно точно, это какое-то перерождение. У меня подруга была, уж так она этим буддизмом и реинкарнациями увлекалась, столько нам внушала и лекций читала, что, кажется, я про те верования больше знаю, чем про нашу родную христианскую церковь и учение.

Может быть, именно эти знания и послужили опорой для спокойствия и отсутствия паники. Да и к чему паниковать. Если от меня уже мало что зависит, очнулась, живая, поле для деятельности есть – значит надо эту самую деятельность развивать.

На этом позитивном моменте планирования светлого будущего я уснула.

Утром по крыше заморосил дождь. И некоторые, весьма настойчивые капли сумели просочиться, устроив душ, к счастью, не на топчан, а недалеко от печки, видимо, там надо трубу подмазать, да дранку обновить.

Это первое, о чём я подумала.

Второе, что, скорее всего, мужчина из деревни не приедет, по такой погоде, да летом деревенским ездить несподручно – только время терять.

— Мам!

— Что, моя милая, выспалась? Сейчас печку затопим, молока согреем, позавтракаем, потом порядки наводить. Дел у нас море!

— Моле! — звонко повторила девочка и улыбнулась. Мне вдруг показалось, что от исступления, от ужасного положения, в каком оказалась Алёна по вине мужа, она отрешилась от всего, и от дочки отстранилась, решилась отдать на воспитание, на что только не пойдёт мать ради того, чтобы спасти своё чадо.

Это что там за муж такой – монстр, и главный вопрос, как Алёну угораздило выйти за такого жестокого человека замуж?

Обняла Полину, поцеловала в лобик и решила, что пора браться за подвиги, жизнь сама себя не наладит!

Довольно живенько растопила печь, думала, что будут проблемы. Ганна сказала, что огниво старое, а вчерашний деревенский мужик коробок серных спичек оставил – великая ценность для деревни. Я очень бережно зажгла лучину и уже с неё начала растапливать.

Всё здесь нужно экономить.

Каждый шаг продумывать.

Два важнейших дела, это вычистить дом, починить крышу, и постирать. Щёлок есть, для постельных тряпок можно и его использовать. Но для личной одежды – мыльный корень, кажется, на окраине пролеска видела вчера.

— Ганна, а вода здесь из колодца? Что-то не видела вчера.

— Здорово живёшь! Какой же колодец, родник и ручей от дома по ту сторону-то, вот точно умом повредилась. Иль показать? Сама не слышишь, журчанье-то? — она вдруг со мной перестала церемониться.

Уже встала и тоже пытается создать иллюзию занятости. Перебирает тряпки, расчёсывает старым гребнем редкие седые волосы. А сама посматривает на корзину с едой.

— Значит, ручей? Тоже хорошо, после завтрака стирку затею, а то спать противно в такой грязи. А к вечеру устроим дома баню.

Надо было видеть возмущенно-оскорблённый взгляд старушки, я словно не с ними в этой грязи жила, и её же обвинила в запустении, словно Алёна тут ни при чём.

Но, видать, она вспомнила, что я теперь ведьма, раздражённо махнула рукой и продолжила заниматься своими делами.

Чтобы не томить моих голодных домочадцев, быстрее собрала завтрак, а как поели, наказала Ганне со стола убрать, и огонь в печи поддерживать. А сама собрала тряпки, вчерашнее своё платье, детскую одёжку и стирать, пока дождя нет.