Книга Люди в Стеклянном Доме, страница 91 – Джейн Энн Кренц

Она улыбнулась, схватила концы галстука-бабочки и притянула его ближе. — У тебя будет столько шансов, сколько тебе нужно.

— Приятно слышать.

Он вырвался из объятий и отбросил одеяло в сторону. Мир снова закружился, когда он поднял ее и уложил на кровать. Она натянула простыню до груди, оперлась на локоть и смотрела, как Джошуа избавляется от ботинок, брюк и трусов.

А потом он оказался с ней в постели, его тело было горячим, глаза горели необузданной энергией страсти. — Ладно, — подумала она, — вероятно, похоть — более точный, хотя и значительно менее романтичный термин для обозначения того, что она чувствует. Он был человеком, который находился на миссии почти месяц, и теперь эта миссия была успешно завершена. Как и она, он был в настроении отпраздновать. Так что да, «похоть» — подходящее слово, но будь она проклята, если собирается его использовать. Это была ее фантазия. Она имела право подправить детали. Так что это страсть.

Он дразнил ее соски своим ртом, пока она не вцепилась ему в плечи. Он положил ладонь между ее грудей и стал опускать ее в низ. Достигнув ее живота, он остановился, а затем спустился еще ниже. Его рука скользнула между ее бедер.

— Такая мокрая, — выдохнул он в ее приоткрытые губы. — И такая теплая. Такая мягкая.

Внутри нее все было напряженно. Она повернулась к нему, потянувшись к его впечатляющей эрекции. Когда она нашла ее, она сомкнула не нем пальцы. Его мучительный стон был той наградой, в которой она нуждалась.

Когда он, наконец, перевернулся на спину и усадил ее себе на бедра, она подумала, что разлетится на части. Он наклонился, чтобы прижать подушечку большого пальца к тугому маленькому чувствительному бутону, интимно погладил ее и глубоко вошел в нее.

Тогда она действительно разлетелась.

Некоторое время спустя, с хриплым ревом триумфа и капитуляции, он последовал за ней.

***

После этого она некоторое время лежала тихо, наслаждаясь близостью и ощущением связи. Это было нечто большее, чем просто страсть. То, что только что произошло между ними, было не чем иным, как судьбоносным опытом. Если с ним было то же самое, она была готова рассказать ему всю правду о себе.

— Джошуа? — прошептала она.

— М-м-м?

Его ответ был тяжелым из-за бремени предстоящего сна.

— Я тут подумала, — сказала она.

— Я тоже, — пробормотал он, подкатился к ней и обнял ее за талию. Он не открыл глаз. — Нам нужно вернуться в этот проклятый особняк.

Она замерла. — Что?

— Надо запереть дверь склепа.

Больше он ничего не сказал. Она поняла, что он погрузился в сон. — В последнее время у него было не так много времени, — напомнила она себе. Но, с другой стороны, у нее тоже не было времени, и она была готова рассмотреть возможность совместного будущего, готова доверить ему свою тайну.

У них только что был секс, изменивший их жизнь, и все, о чем он мог говорить, это о возвращении в жуткий дом в пустыне.

Она созерцала полумрак спальни и подумала о том, что, возможно, ей нужно пересмотреть свое представление о том, что такое опыт, меняющий жизнь.

Джошуа разбудил теплый солнечный свет, льющийся в окно. Он откинул одеяло и хотел свесить ноги с кровати. Но остановился, когда запах Молли донесся до него от смятого постельного белья. Он понял, что твердеет. К сожалению, он был один в постели. Вот тебе и план А.