Книга Бывший. (не)простой выбор императора-дракона, страница 49 – Мария Минц

Я поморщился и отодвинулся, приподнявшись на правом локте. Паулина всхлипывала рядом, но меня это мало тронуло. Я бегло осмотрел себя.

Грудь стягивала широкая белая полоса перевязи, но из-под неё просачивалась пульсирующая боль. Левая рука тоже была забинтована, и при попытке пошевелить ей, тоже отозвалась острым приступом боли.

— Хватит рыдать, — сухо приказал я Паулине, и она послушно замолчала, недоумевающе глядя на меня, — что произошло? Кто меня принёс сюда и почему ты здесь? Отто сказал, что ты заболела.

Её глаза расширились.

— Ох, милый, — запричитала она, — да какая разница, болею я или нет, если с тобой случилось такое! Конечно же, узнав о том, что тебя принесли во дворец, я тут же кинулась к тебе!

— Стоп, — оборвал я её, подняв руку. Она умолкла, поперхнувшись на полуслове, — а теперь ещё раз, с этого места и поподробнее.

— О моей любви к тебе? — вкрадчиво переспросила Паулина. Я скрипнул зубами.

— О том, что со мной случилось и кто притащил меня сюда.

— Ой, да разве это так важно? — продолжала она щебетатать, бессмысленно бегая вокруг меня, то приподнимая подушку, то подтыкая одеяло, — Гораздо важнее, что ты жив-здоров. А тех, кто это сделал, герр советник обещал лично найти и наказать.

— Кто сделал что? — я не смог сдержать раздраженного рыка

Но Паулина словно и не слышала меня или старательно игнорировала, умудряясь выводить меня из себя даже в несколько раз больше, чем обычно.

Подумать только, и с этой женщиной я должен буду связать свою жизнь? Если бы только у меня был выбор, я бы даже не взглянул на нее. Но суровая правда такова, что от этой до тошноты пахнущей малиной фифы зависит благополучие моей страны.

Сжав руки в кулаки, я откинул край одеяла и свесил ноги с кровати. Грудь тут же пронзила такая острая боль, что я согнулся пополам.

— Куда? — тут же кинулась ко мне Паулина, — Куда ты собрался? Лекарь сказал, что у тебя сильная рана и тебе нужно приходить в себя как минимум пару дней.

Она требовательно уперлась своими ручками в мои плечи, тщетно пытаясь уложить меня обратно в кровать. Но я молча отодвинул ее в сторону и поднялся на ноги.

Перед глазами моментально все поплыло и, чтобы остаться на ногах, я вынужден был схватиться за комод возле кровати. От моего веса он резко покачнулся и, глубокая фарфоровая ваза, стоявшая на ней, неуклюже упала, разлетевшись на мелкие осколки.

— Ну вот, я же говорила… — в голосе Паулины прорезалось отчаянная грусть, — …я же говорила, что тебе еще рано вставать. Умоляю тебя, ложись и восстанавливай силы.

Я отстраненно смотрел на Паулину, которая прыгала вокруг, подбирая осколки и не мог отделаться от ощущения, что это похоже на какую-то пытку. Ощущения только усилились, когда Паулина снова попыталась вернуть меня обратно в кровать.

— Тебе совсем меня не жалко? Или ты хочешь, чтобы твои раны открылись?

— Прежде всего, я хочу знать, почему ты не отвечаешь на мои вопросы, — припечатал я, на что Паулина отвела глаза, настойчиво пытаясь сдвинуть меня с места.

— Поэтому, если ты не расскажешь мне ничего, я узнаю все сам.

— Да я толком и не знаю ничего, — тут же замахала руками Паулина, — Но если ваше величество так хочет, я могу сейчас спуститься и все разузнать.

Теперь, к ощущению невыносимой пытки прибавилось другое. Смутное чувство неправильности, будто Паулина специально не хочет меня выпускать из комнаты.