Книга Там, где обитает чудовище…, страница 25 – Анастасия Максименко

Проснулась девушка с приходом Веро-Мо. Лекарь пригласил Ра в процедурную, обследовал, довольно покивал и отпустил обратно в палату, перед этим передав удивленной Ясень сложенный вдвое листок и круглую синюю выпуклую брошь, испещренную искусственными трещинками, с хитрой усмешкой поясняя: письмо от самого Аида-Генеса и печать тоже от него, все инструкции на этот счет она прочтет в обращении лорда.

Заинтригованная и малость сбитая с толку горожанка благодарно кивнула лекарю, прижала листок к груди вместе с даром и поторопилась уйти, но Мо ей ворчливо напомнил не забыть взять с тележки обед; поклонившись доброму мужчине, Ясень торопливо забрала горячую снедь, искоса глянула на молчаливых стражей у ее двери, ожидаемо — другой смены, и наконец вернулась к себе, где первым делом принялась читать послание Генеса.

Когда горожанка изучила обращение, брови Ра изумленно вскинулись вверх, затем свелись к переносице. Может, она что-то не так поняла? Перечитала еще раз. Нет, все верно.

В коротком письме лорд настоятельно рекомендовал ей прогуляться по его дворцу, чтобы не залеживаться в постели, однако в сад и вообще выход сегодня на улицу запретил, мотивируя плохой погодой. За окном в самом деле лил «стенный», угрожающе сверкали молнии, но для горожан подобная злость стихии давненько привычна. А брошь должна уберечь от допроса стражей на тему: почему это служанка, пусть и помощница лорда, без дела шатается по его замку.

Дозволение Аида-Генеса девушка посчитала несомненно необычным и даже эксцентричным, но пренебрегать им точно не собиралась, сидеть в четырех стенах даже день — для нее сложное дело, так что хозяину за доброту она была весьма благодарна и вместе с тем испытывала укол вины за сокрытие от него ночного происшествия.

Ничего. Обязательно скажет, только немногим поздней.

Наскоро пообедав, Ясень умылась, позаимствовала из шкафа комплект лекарской одежды, состоящей из белых широких штанов на завязках и белоснежной до колен свободной туники, а также в тон удобные тапочки; закрепила на груди гладкую камею, втянула носом воздух, усмиряя внутреннюю, так некстати накатившую дрожь, машинально поискала взглядом свою сумку, естественно, не находя, и, испытывая некоторую робость, отправилась на… прогулку, как бы дико для нее то ни звучало.

Легкие трудности начались сразу же. Стражи ожидаемо вопросили, куда она собралась. Молча показала камею, надеясь: этого хватит, ожидания оправдались. Глянув на брошь, мужики хмуро вытянулись в струнку и замерли, молчаливо пропуская девушку. Не стал ничего спрашивать у нее и выглянувший на шум лекарь, только кивнул и скрылся в своем кабинете. А Ясень пошла.

Уже некоторое время она бесцельно гуляла по замку, рассматривая величественные мрачные колонны, увитые искусственными алыми розами и лилиями, открытые некогда богатые залы, где мебель порядком потемнела от времени и без должного ухода, но все равно не потеряла своего шарма. Множество висящих на обитых тканью стенах великолепных картин — пейзажей, натюрмортов, портретов неизвестных ей личностей. На пути горожанки, разумеется, попадались слуги, косящиеся на разгуливающую девицу с завистью и не скрываемым пренебрежением, кое-кто из них хотел с ней заговорить, но, замечая камею, тут же давились воздухом и торопливо разбегались по разным сторонам; пробегал и кастелян, почтенный Волан-Ре. Завидев кивнувшею ему Ра, тот уважительно поклонился и поспешил дальше по своим делам. Побродив немного по этажам, Ясень поднялась выше, натыкаясь на просторную залу с множеством стеклянных шкафов, в которых томились ценные книги.