Книга Рикошет, страница 44 – Кери Лейк

— Думаю, ты согласишься, что эти деньги потрачены с умом, мой друг, — сказал он.

— Я ожидал, что ты поддержишь какую-нибудь страну третьего мира и развеешь мифы, которые я успел придумать, например, что ты такой эгоистичный подонок.

— Зачем отрицать правду? — Зажав сигару зубами, он улыбнулся на это. — Подумал, что найду тебя с ней в постели. Что может означать лишь то, что ты снова ловил проституток прошлой ночью

— Заглохни. Я никогда не соглашался придерживаться целибата.

— Убийство проституток в публичных местах — не самый лучший способ удержать власть в правильном русле.

— Я не убил ни одной, — ответил я, тыча в него пальцем. Это было правдой. Я никогда не убивал девушек, хотя я не мог сказать, что случалось в моменты наступления тьмы.

— И все равно, — он вскинул голову. — Так что, ты невинно трахал женщину, и вы двое разошлись, довольные и счастливые жизнью?

Я потер череп руками.

— Я не причинил ей боли.

— Я видел тебя, Ник. Отключки. Отрывки памяти, на которые ты не можешь положиться. Жестокость в твоих глазах. Ты в полушаге от потери контроля. — Он размял плечи. — Пара поглаживаний по твоему члену стоят просирания целого гребаного плана еще до того, как мы начали?

— Я не просру его! Доверяй мне.

— Доверие — это все, что у меня есть, брат. И если ты все испортишь, я сам разрушу это шоу. — Вперив в меня взгляд, он повозился с запонкой и расправил рубашку под пиджаком. — У тебя есть все, что нужно для сегодняшнего вечера?

— Да. Полный набор.

— Укрепил место?

— Ага.

— Хорошо. Не делай глупостей, — его серые глаза сверлили мои, полные различных видов серьезности, которые я просто-напросто не мог, бл*дь, осмыслить благодаря монстру, имя которому — похмелье. — Важно, чтобы ты не убил себя,— он ухмыльнулся, а затем дернул подбородком в сторону двери в комнату Обри. — Кстати, говоря о поддержании жизни. Она, наверное, умирает с голоду. Попытайся не подвергнуть ее своему графику приема пищи. И ради бога, своди девушку в ванную.

Глава 11

Обри

Жар ударил по моему лицу, и я внезапно очнулась от тупого оцепенения в руках. Открыла глаза, чтобы осмотреть комнату, освещенную только лучами солнечного света, пытающимися пробиться сквозь шторы с узором огурцов. Взгляд вверх пробудил во мне и облегчение и тошноту от вида моих рук, прикованных к кроватному столбу — по крайней мере, то, что я чувствовала, не было фантомной конечностью, которую заживо отрубил сумасшедший, но я все равно была прикована к кровати в комнате, выглядящей так, словно она сошла со страниц рассказа Эдгара Аллана По. Темные серые стены и темное дерево старой на вид мебели вместе с облупливающейся краской и паутиной хэллоуинского масштабов.

Теплый запах сигары наполнил ноздри, нотки кедра поверх вкусного запаха муската. Не был бы мой рот сухим, словно пустыня, он бы наполнился слюной от этого аромата.

Сжимания и разжимания пальцев не принесли ничего, чтобы унять оцепенение, и пока я чувствовала радость от того, что вообще могу их ощущать, страх наполнил мой желудок тошнотой. Ерзание явно не помогало, но то, что я вообще могла двигаться, говорило мне, что я не была парализована окончательно.

В последней безрезультатной попытке вырваться из оков, я взбрыкнула и закричала, словно сумасшедшая. Скрип и стук кровати выбивал ритм вспышки моего гнева, пока мышцы не опустились на кровать в поражении.