Книга Обреченные судьбы, страница 20 – Вероника Дуглас

Моя рука потянулась к топору, но я сдержал свою магию.

— Ты не умрешь. Ты заговоришь, так или иначе. С кем еще ты работала? Каковы были приказы Айанны?

Убийца рассмеялась.

— Убить суку волчицу или не возвращаться. И если не получится снять с нее шкуру…

Она развернулась и метнула в Касса волну зеленого колдовского огня.

Нет.

Инстинкт взял верх. Я вскинул руку, призывая черный ветер. Он с ревом прокатился по переулку, сбив Касса с ног и направив смертоносное пламя обратно на нее. Зеленое пламя окутало ее тело, и, поглощенная ее собственной магией смерти, убийца упала на землю.

Ее крики пронзили мое сердце, как кинжал, и я замер, когда воспоминания затопили мой разум. Внезапно я оказался в другом времени и месте. Это кричала не фейри-убийца, а Саманта, и пламя было белым.

Воспоминание было таким же жгучим и ярким, как сама жизнь. Она положила руки на постамент и перехватила контроль над стеной, но это было уже слишком. Даже когда барьер подчинился ее воле, сила Луны пронзила ее насквозь, сжигая изнутри.

Смертные не были созданы для того, чтобы направлять божественную магию.

Я взревел, когда она упала навзничь, объятая белым пламенем. Я пытался добраться до нее, но магия пилона была создана, чтобы держать меня на расстоянии. Это было все равно что пытаться бежать против бушующего моря огня. Я опустился на колени и подполз к ней, вонзая когти в землю и борясь с волнами силы.

Ее одежда сгорела дотла, а кожа обуглилась. Я был уверен, что она мертва, но когда я заключил ее в объятия, я почувствовал, как поднимается и опускается ее грудь и как бьется ее сердце.

Движимый ужасом потерять ее, я влил в нее свою исцеляющую магию. Я никогда не призывал свою магию в таком отчаянии и не чувствовал, как она бушует во мне, как в тот момент — но все же, этого было едва ли достаточно. Саманта пришла в себя только после того, как я исцелил ее во второй раз там, в Камне Теней.

— Кейден!

Голос Касса разрушил воспоминания, и внезапно я снова оказался в переулке. Я призвал свой топор, ошеломленно оглядываясь по сторонам.

— Саманта…

— Черт возьми, чувак, — сказал вампир. — Ты был в трансе.

Я стряхнул туман в голове и бросился туда, где лежала убийца.

— Она мертва?

Не было необходимости спрашивать. Мой желудок скрутило, и я отвернулся. Это было слишком ярким напоминанием о том, чем рисковала Саманта.

Касс вложил клинок в ножны.

— Давай просто скажем, что она больше не будет снимать шкуры. Это была какая-то серьезная магия смерти.

И исчез наш единственный источник.

— Черт! — я зарычал, ударив кулаком в стену.

Камень треснул, и я потряс рукой. Я только что отреагировал. Я терял самообладание. Мне нужно было быстро привести в порядок мысли.

— Что ж, я рад, что ты решил оставить меня в живых, — сказал Касс, — хотя, боюсь, из логова убийц мы тоже мало что узнаем. Все сгорит дотла.

Я посмотрел вверх. Оранжевое пламя вздымалось над крышами. Бляяядь.

Закрыв глаза, я простер свою силу над дикой природой, призывая бурю. Поднялся ветер, облака над нами начали темнеть, и вскоре должен был начаться проливной дождь.

Я опустился на колени рядом с трупом и вытащил обугленную сумку.

— Посмотри, нельзя ли что-нибудь спасти, когда огонь погаснет, и запри этого горностая в темнице. Выясни, известно ли ему еще что-нибудь об убийцах или сети Айанны.