Книга Странная барышня, страница 207 – Алла Эрра

— Я никуда не уйду… — чувствуя, что сознание куда-то уплывает, заплетающимся языком ответила я. — Должна быть здесь… С ним…

Снова открываю глаза. Словно сквозь туман вижу Екатерину Михайловну.

— Как ты, внучка? — произносит она. — Как Илья?

— Не понимаю. Шансы есть. Не прогоняйте. Мы должны быть вместе, что бы ни случилось.

— Упрямая. Распоряжусь поставить кровать. Но если ты себя в гроб загонишь, то ни себе, ни ему не поможешь. Я тут за стеночкой. Зови, если что-то понадобиться, и требуй всего. Хоть днём, хоть ночью.

— Спасибо.

— Дура ты! Это я до конца жизни своей молиться на тебя должна!

Моментально принесли и поставили рядом ещё одну кровать. Легла на неё и снова впала в забытьё, не отпуская ладонь Ильи.

Несколько дней балансировала на грани между сном и явью. Как только начинала приходить немного в себя, то меня тут же поили густым наваристым бульоном. Отчего изношенный организм опять отключался помимо моей воли, стараясь дать себе благоприятные условия для восстановления. Могла бы оправиться от энергетического истощения намного раньше, но, слава Богу, Дар до конца не выгорел. Он время от времени начинал возвращаться ко мне, и я моментально вливала его в Илью. От этого опять становилось плохо. Пусть. Переживу. Главное: вытащить любимого человека.

Понимание, что князю больше ничего не грозит, пришло само собой. В какой-то момент я осознала, что пусть он пока ещё и без сознания, но идёт на поправку. Сам идёт, перестав балансировать между жизнью и смертью.

Как только сказала об этом Екатерине Михайловне, она тут же приказала отселить меня от внука. Попыталась воспротивиться воле княгини, но она заявила, что не даст мне умереть, сжигая себя понапрасну. Я обязана восстановиться. А рядом с Ильёй Андреевичем сделать этого не смогу, продолжая вливать в него свои хилые силы.

Как бы я ни ругала эту вредную старуху, но через несколько дней признала её правоту, став немного похожей на человека и вернув не только часть Дара, но и относительную ясность мысли. Проснулся жуткий аппетит и интерес к жизни.

— Не понимаю, как же меня всё-таки нашли, — спросила я у дежурившей около моей кровати Марфуши.

— Так то, барыня, я нашла, — довольно призналась девочка. — Вы ж меня за пирожком послали, а я даже не спросила, хотите ли сами откушать. Возвернулася, чтобы узнать, и вижу, как вы в карету не по своей воле залетаете. Ох, не к добру такое! Не растерялася и сзади на каретные запяточки запрыгнула. Я ж маленькая и лёгонькая, поэтому никто и не заметил ноши новой.

Притаилася, значить, и поехала, дорогу запоминая, чтобы не заплутать. Как только карета остановилась около дома какого-то, то спрыгнула и шасть за угол. Потом у добрых людей поспрошала, чей этот домина и как улица называется. Побёгла домой. Заплутала, правда, всё одно сильно. Большущая Москва ента! А тама у нас князь Илья Андреич гостюется. Ну я ему и вывалила всё. Он аж побледнел и как заорёт, чтобы срочно доложили об этом жандармам и Екатерине Михайловне. Сам же прыг в карету свою на место кучера и, лошадей стегая, к вам на помощь укатил.

Мы с Макаркой и Стешкой сунулися к околоточному, но тот лишь отмахнулся от нас, сказав, что всякие деревенщины ему не указ. А вот дед Прохор поехал к барыне Елецкой. Та быстро всех взгоношила. Дядьки с саблями, что сторожами в её дворце, собралися и поехали на выручку.