Книга Волшебство с ароматом кофе, страница 127 – Виктория Серебрянская

Мы с Линнартом спускались последними. И последними же в нестройной цепочке уходящих шли. Потому я и видела, как то один, то другой впередиидущий матрос оборачивались и оглядывались. Я и сама испытывала острое желание в последний раз посмотреть на место, бывшее нам прибежищем почти три месяца. А моряки вообще суеверный народ. Потому меня их поведение и не удивляло ни капельки. Но вся колонна встала как вкопанная, когда очередной обернувшийся матрос вдруг выпучил глаза и охнул:

— Мать честная!.. Это что же, ежели уплыть не получится, придется заново дорогу прорубать?

Не только я, все остановились и рывком оглянулись. А там… Широкая тропа, за три месяца, даже несмотря на дожди, вытоптанная ногами моряков почти до состояния мощеной дороги, стремительно покрывалась непроходимой растительностью. Будто деревья, кусты и лианы грудью вставали на защиту того, что скрывалось в чаще девственного леса. Картина оказалась пугающей.

— Вот тебе и волшебство!.. — вырвалось у меня.

Когда мы все-таки выбрались из чащи на берег, нас уже ожидали у кромки воды две присланные с парусника лодки. Меня в шлюпку, извинившись, отнес на руках Клайд. Мол, именно ему это поручил Мартиниан. Нору перенес кто-то из матросов. Когда мы отплывали, я еще раз оглянулась на остров и увидела, что джунгли уже надежно скрыли прорубленный нами проход. Словно на острове никого и никогда не было. А где-то над открытым морем снова ворчал гром…

— А если и утром будет гроза? — нервно поинтересовалась я у капитана. — Или просто небо будет затянуто тучами? Мы не пропустим восход?

— Не волнуйтесь, госпожа герцогиня, — по-доброму усмехнулся мне Линнарт. — У нас очень хорошие склянки. Да и дежурить будем всю ночь. Все будет хорошо. Даже если дождь будет лить как из ведра, мы не пропустим время. Для того и перебираемся на корабль заблаговременно.

Но меня слова капитана не успокоили. Я нервничала весь вечер. И чтобы отвлечься хоть немного, наравне в Норой, не обращая внимания на ее причитания, убиралась в каюте. К ужину почти не притронулась. А ужинать пришлось в компании камеристки у себя. Что еще больше испортило настроение. Я уже успела отвыкнуть сидеть взаперти, как наказанная. К тому же сомневаюсь, чтобы Мартиниан безвылазно находился в своей каюте без окон. Скорее всего, он ужинал с Линнартом и остальными. А я почему-то оказалась не у дел.

К ночи над заливом все-таки разразилась гроза, плавно перетекшая в затяжной дождь. Спать укладывалась под мерный шелест мелкого, но густого дождика, барабанившего по парусам и палубе. Словно эхо творящего в моей душе. Я успела отвыкнуть от изолированности и неожиданно остро переживала свою брошенность и ненужность. Так, что даже заснуть нормально не смогла и всю ночь крутилась с боку на бок, сбивая в ком постельное белье.

Утром оказалось, что переживала я совсем не о том.

Не могу сказать, что меня разбудило. Но проснулась я будто по звонку будильника и сразу же рывком села на постели, растерянно оглядываясь и прислушиваясь.

Каюту заливали лиловые сумерки. Тягучие тени прятались по углам, не желая уступать свету пространство. С палубы долетал какой-то странный шум. Нора уже не спала. Вопреки обыкновению обнаружилась у распахнутого настежь окна, похожая на приведение в своем чепце и необъятной белой сорочке.