Книга Господин маг, это не лечится!, страница 141 – Катя Водянова

Она, помнится, говорила, что в их мире такое норма, и вообще, многие бы посчитали, что они просто заранее договорились, кто будет употреблять алкоголь. Но в их мире к женщинам-водителям относились куда проще, а в Руде Софья неизменно вызывала фурор, когда решала проехаться сама.

Потому пришлось ему сжать руль и медленно дергаться в потоке, пока, наконец, не добрался до въезда. Там взмыленные лакеи жестами показывали, куда лучше проехать, чтобы пристроить мобиль. Правда, в нужном месте нашелся лишь небольшой пятачок по краю клумбы, но Илья с Сониной помощью смог туда втиснуться и наконец перевел дух. Для того и заводят эти мобили, чтобы потом радоваться, когда идешь пешком!

На свежем воздухе он выдохнул, поправил одежду и подставил локоть Софье, та тут же в него вцепилась и улыбнулась через силу:

– В атаку на губернаторские закуски?

– Сразимся беспощадно, – согласился Илья и тоже улыбнулся. Все равно тревога сжирала его изнутри, потому решил вообще не отпускать Софью. Так и будет с ней ходить, как приклеенный, пока они не уберутся с этого проклятого приема.

Для парковки мобилей губернатор не пожалел своего газона, потому первое время им пришлось идти по взрытой шинами траве, обходя грязные участки, только потом смогли выбраться на дорожку. Софья тут же выпустила подол платья, распрямилась и будто тоже выдохнула, сбрасывая напряжение.

– Да успокойся ты, не все здесь такие уж выдающиеся танцоры, – произнес Илья.

– Я не того боюсь, скорее – что выдающейся стану я, – призналась она. – Ладно, пошли уже. Быстрее опозоримся, быстрее вернемся домой. В конце концов, оттопчу тебе ноги, все начнут об этом судачить, заглянут в мой кабинет…

– Соня, успокойся! – он обнял ее за плечи в нарушение всех требований этикета. – В крайнем случае втихую подпоим тещу Голубицкого, та навеселе вспоминает танцы родного городка и всегда производит фурор.

– Главное, мне ничего не выпить. А то, знаешь ли, тоже могу вспомнить танцы лихой молодости. Поверь, этой теще такое и не снилось.

– Ладно, буду плясать с тобой, опозоримся вместе.

Соня с благодарностью сжала его за талию и притянула к себе. А затем впервые искренне улыбнулась, и они вместе переставили руки, как и положено.

Людей на дорожке были столько, что они едва смогли отвоевать себе место в этом потоке. А потом уже вынужденно двигались вместе со всеми, зажатые со всех сторон. Приглашения у них спросили один раз, у самого входа в дом, потом всем стало не до того.

Внутри уже играла музыка, будто Емельянов нанял целый оркестр, еще было столько света, что после уличного сумрака стало больно глазам. Илья против воли потер их, затем все также в общем потоке отправился ближе к губернатору, засвидетельствовать свое присутствие.

Тот уже возвышался над толпой, раздавая улыбки направо и налево. Губернатор работал еще с отцом Ильи, Андреем, но тогда не был в такой высокой должности, просто одним из мелких чиновников, помогал регистрировать зелья. Потом Гордеев-старший потихоньку отошел от дел по состоянию здоровья, а Емельянов, напротив, пошел вверх по карьерной лестнице. По слухам, не без помощи тестя, прошлого губернатора Снежеграда.

Старик уже был хорошо в летах и наслаждался заслуженной пенсией, но связей при дворе и в собрании не растерял. Потому, видимо, Емельянов так упирал на роль жены в жизни мужа. Что та поддержка и опора, а также – надежный якорь в безднах соблазнов. Хотя обаятельная Любовь Никитична, законная госпожа Емельянова, вполне тянула и на опору, и на якорь, и, по слухам, и на неофициального заместителя мужа.