Книга Практическая магия и нечисть по соседству, страница 48 – Евгения Потапова

– Ой, а я думала тут старенькая бабушка. Маша говорила, что бабка разные хвори заговаривает, – удивилась она.

– И вам здравствуйте. Не переживайте, через лет тридцать и я, может, бабкой буду, если не захочу воспользоваться косметологической медициной, – ответила я.

– Меня Наташа зовут, – она протянула руку.

– И? – в ответ ей руку не подала.

– Мне нужно диагностику сделать. Я заплачу хорошо. – Она помахала новенькой голубой бумажкой.

Ну, как-то в моем положении от денег отказываться не комильфо. Но жадность бывает такой жабой, что может сыграть с нами нехорошую шутку.

– Проходи в беседку, – махнула рукой в сторону строения.

Проша пошел за ней по следам. Повертела кольцо, настроилась, но ничего особенного не увидела, так, муть всякая. Сходила в дом, принесла карты, чашки, заварник и еще теплый чайник. Налила нам с ней чая.

– Давай, рассказывай, чего тебя понесло в такую даль.

– Ой, вы знаете, вся жизнь моя кувырком. Началось это еще в школе, все с мальчиками дружили, а ко мне никто не подходил, даже моя страшная подружка Светка с парнем ходила. Не везло мне с мужчинами, да и с работой, да и с деньгами все не складывались отношения. Все никак, все наперекосяк. Мне уже двадцать восемь лет, а я все не замужем, даже моя страшная подружка замуж выскочила, двоих родила и все у нее в шоколаде. А я ведь красивей нее и умней, а у меня вот такой кошмар и ужас. Может, на мне венец безбрачия висит, или порча, или проклятие какое, – затараторила она.

– Давай глянем, что у тебя и как, – ответила я и принялась тасовать карты.

Ощущения от этого общения не очень приятные, девица какая-то странная, нервная, все время озирается и по сторонам глазами шарится. Не дает на ней сфокусироваться, все елозит и взор прячет. Прошка за ней следит внимательно.

– А может, это Светка на меня чего навела? – спросила Наташа.

– Если ты все знаешь, зачем ко мне приехала? – спросила я и отложила карты, вцепилась взглядом в ее лицо.

– Все-все, молчу, посмотрите, пожалуйста.

Стала раскладывать карты, простенький расклад кельтский крест. Что-то странное, ни будущего, ни прошлого, все какие-то могилы и кресты, много магического намешано. Смотрю и не понимаю, что это вроде не по роду идет и не со стороны, никаких проклятий чужих крадников. Достала еще одну колоду и стала уточнять, что к чему и зачем. Тут почему-то у меня перед глазами сон мой всплыл с дачами, да с оградками, да с домиками с земляными полами.

– Скажи-ка ты мне, Наташа, чего ты на кладбище делаешь?

– Да ничего не делаю, деда хожу проведываю, – а глазки бегают, и руки под стол спрятала.

– Положи ручки на стол, Наташенька, – прошипела я.

Она руки на стол положила и испуганно на меня посмотрела.

– Давай, звезда пленительного счастья, рассказывай все как есть.

– Чего рассказывать-то, особенная я, ведьма я, черная, кладбищенская, – с вызовом она на меня посмотрела.

– Бестолочь ты кладбищенская, – усмехнулась я.

– Я еще в двенадцать лет этим стала заниматься. На подружке, на Светке тренироваться. Она первой красавицей у нас в школе была. Навела на ее лицо порчу, она вся угрями покрылась. Так она так страдала, так страдала, а я радовалась, что у меня все получилось. Ее долго лечили, к бабке какой-то даже возили. Вылечить-то вылечили, а ямы от угрей на лице остались. Я всему классу гадости всякие делала, а что, я же могу, да и тренироваться надо было на ком-то.