Книга Черное солнце, страница 118 – Карина Халле

— Тогда мне жаль эту девушку, — говорю я, выигрывая время, поскольку знаю, что Абсолон где-то в квартире. Только вопрос времени, когда Атлас заметит это.

— Она ведьма, — мрачно сообщает он. — Ее и правда жаль. Она еще не знает об этом.

Внезапно Атлас вскидывает голову, продолжая прижимать лезвие ко мне.

— Подойдешь ближе, и она умрет, — предупреждает Атлас, его рука слегка дрожит.

Солон появляется в дверях спальни, и я чуть не плачу при виде него. Но он не двигается дальше.

Хотя он не проявляет той безумной ярости, которую я видела в его глазах в прошлый раз, он смотрит на Атласа со всей холодной, расчетливой ненавистью в мире, его ноздри раздуваются, на лбу виднеется вена. Этот взгляд заставил бы любого убежать, и Атлас боится.

«Сохраняй спокойствие», — говорит Солон у меня в голове, хотя его глаза не отрываются от Атласа. Возможно, он пытается принудить его, но не думаю, что это сработает.

— Ты не можешь мне указывать, — говорит Атлас. — И ты не сможешь ее освободить от моих оков.

— Я знаю, — спокойно говорит Солон. — Только ведьма может прорваться сквозь эту магию. И я не ведьмак.

«Но ты да, моя дорогая», — говорит Солон у меня в голове. «Закрой глаза и сосредоточься».

«Я не могу», — говорю ему. «Я не могу сосредоточиться, не могу думать. Мне больн…»

Глаза Солона сверкают яростью, и он рычит, пытаясь выйти вперед.

Невидимая стена пригвоздила его к месту.

— Что тебе надо? — говорит Атлас. — Знаешь, не думал, что ты придешь сюда, вампиришка. Вмешиваться в наши дела — не по твоей части.

— Теперь она — мое дело, — скалится он, сверкая клыками. — Всегда будет.

— Не видел, чтобы ты заботился о других, — говорит Атлас. — Тебе это не идет.

«Давай, Ленор», — слова Солона снова всплывают у меня в голове. «Освободи себя».

«Я не могу».

«Можешь. Я знаю, ты можешь. Ты вызвала гребаное землетрясение в этом прекрасном городе».

Я моргаю, глядя на него, его глаза на мгновение встречаются с моими, придавая сил.

«Ты знал об этом?»

Его губы изгибаются в мимолетной улыбке, он снова смотрит на Атласа, взгляд становится жестче.

«Повсюду были твои следы, лунный свет. Воздух наполнился запахом твоей крови. Знаешь, как пахнет для меня твоя кровь? Бергамот, кардамон, снег. Воздух перед грозой. Всякие милые, красивые, могущественные штучки».

Атлас издает нетерпеливый звук, поправляя хватку на лезвии. Теперь его рука дрожит сильнее, и я определенно чувствую запах его адреналина.

— Будет здорово, если вы перестанете вести личные разговоры в своих башках, — усмехается Атлас.

— Завидуешь? — спрашивает Солон.

Атлас напрягается, собираясь возразить, как вдруг я слышу, как открывается входная дверь, и в нос мне ударяет запах детской пудры.

Мое сердце кричит.

Нет!

Все происходит как в замедленной съемке.

Атлас паникует, убирает нож и автоматически кидает его в сторону двери. Лезвие летит по воздуху по прямой, попадая прямо в грудь цели.

Элль.

Элль только что вошла в мою квартиру.

И Атлас ранил ее ножом прямо в сердце.

Он отпускает меня, осознавая, что натворил, и я падаю на колени, опустошенная и переполненная ужасом.

Элль смотрит на нас широко открытыми глазами, пытаясь понять, затем опускает взгляд на нож в своем сердце, который больше не светится голубым и растворяется в воздухе.

Затем она замертво падает на пол.