Книга Отдам дракона в хорошие руки, страница 138 – Марина Ефиминюк

Эсхард между тем перешел на родолесский язык.

– Ярран, по древнему закону ты обязан предложить в жены свою сестру, – заключил он, отчего художник поменялся в лице, а Данри резко вскинула голову и уставилась на балкон. – Если Ян Лунецкий откажется от твоей сестры, то заплати ему компенсацию золотыми слитками. По слитку за каждую минуту, что он провел в твоих лапах.

У Яна вытянулось от изумления лицо. Он явно не ожидал, что, пережив позорный полет над Сарватом, внезапно сделается или категорично женатым на возлюбленной музе мужчиной, или неприлично богатым художником-холостяком.

– Это сколько денег? – вцепившись в мой локоть, едва слышно уточнил он.

– Очень много, – пробормотала я, стряхивая его руку.

– Да будет так, мой кейрим, – в звенящей тишине с трудом проскрипел Ярран на рамейне.

– Ваше слово, господин Лунецкий, – обратился к художнику Эсхард.

Возникла странная пауза. На худой шее у Яна дернулся кадык, губы сжались до тонкой линии.

– Я хочу, чтобы Данри стала моей женой! – решительно заявил он.

– Ты что творишь? – сдавленным шепотом возмутилась я. – Бери золото! Оно не сделает тебя несчастным!

– Виталия, не вмешивайся, – сухо велел Эсхард и обратился к будущей госпоже Лунецкой: – Данри из рода Элори, на исходе осени ты выйдешь замуж за мужчину, которого похитил твой старший брат. Станешь этому мужчине хорошей женой и доброй матерью вашим детям.

– Да будет так, мой кейрим, – ответила та на драконьем языке, буравя будущего благоверного свирепым взглядом.

– Все? – тихо уточнил Ян. – Мы женимся?

– Да, – буркнула я.

– Хорошо, что я не сжег добрачный портрет, – заключил художник.

Эсхард кашлянул, недвусмысленно предложив нам обоим заткнуться, и советники посмотрели с большим укором.

– Ярран из рода Элори, ты покусился на жизнь своего кейрима, – вновь перейдя на рамейн, продолжил владыка. – По древнему закону ты обязан сгореть в драконьем пламени, но в честь своей женитьбы я дарую тебе жизнь.

Однако хорошая жизнь амбициозному дракону не светила. Яррана превращали в узника родного острова Элори, приковывали к земле связующей магической татуировкой и до конца его дней лишали возможности увидеть большой мир. В качестве компенсации за причиненный вред он был обязан в течение пяти лет отдавать в казну все добытые в рудниках магические кристаллы.

– Главой рода станет твоя сестра, а после брачного ритуала – ее законный муж, – закончил Эсхард.

– Я не могу передать родовой кулон сестре, – вымолвил Ярран. – Он потерян.

– Ничего, я его нашла и сохранила, – вырвалось у меня.

Возникла странная пауза. Эсхард задумчиво покосился в мою сторону и вновь заговорил этим своим торжественным голосом:

– И еще один год компенсации магическими кристаллами за то, что ты пытался опоить невесту кейрима.

Теперь и я почувствовала, как начинаю меняться в лице. Эсхард даже бровью не вел, словно не ощущая устремленный в него вопросительный взгляд. Узнать, что Ярран пытался меня опоить, он просто не мог. Разве что слышал, когда лежал в летаргическом сне, как я ругалась, жаловалась и грозилась вернуться в корпус ловцов за бестиями, чтобы сгинуть в топких болотах Родолесса, если мой владыка никогда не проснется.

День выдался сложный. Яррана переправили на остров. Художник пережил первый скандал с будущей супругой, прогремевший на весь дворец, и обзавелся большой шишкой промеж бровей.