Книга Отбившийся голубь; Шпион без косметики; Ограбление банка, страница 141 – Дональд Уэстлейк

— Это моя работа, — ответил он.

— Ну, все равно спасибо.

Я покинул его и зашагал по коридору. Очень скоро я почувствовал странный зуд в левом запястье. Я посмотрел на него, увидел новые часы и подумал, что от этой проклятущей штуковины меня может ударить током, но потом вспомнил наставления Даффа. Кто–то хотел со мной поговорить. Я остановился посреди длинного пустого коридора и поднес руку к уху.

Послышался тоненький металлический голосок, без конца повторявший: «Скажите что–нибудь, скажите что–нибудь, скажите что–нибудь…»

— Это вы мне? — спросил я. Но в коридоре, кроме меня, никого не было.

— А, вот и вы, — сказал тоненький металлический голосок, в котором я чудом узнал голос Даффа. — Не скоро же вы врубились.

— Вы правда меня слышите? — спросил я. Я стоял в полном одиночестве, в коридоре с зелеными голыми стенами и серым ковром на полу, изо всех сил прижимая к уху левое запястье и крича во всю глотку. Я чувствовал себя круглым дураком.

— Раз, два, три, — сказал Дафф. — Раз, два, три.

— Чего? — спросил я.

— Как слышите меня? — спросил Дафф. — Хорошо?

— Конечно, — ответил я.

— Порядок. Конец контрольной связи.

Наступила тишина. Я по–прежнему стоял, прижав запястье к уху, но слышал только слабое тикание часов. Спустя минуту я сказал:

— Что мне теперь делать?

Ответа не было. Вот теперь я и впрямь остался один.

Вконец обескураженный, я опустил руку и, будто электронная игрушка, зашагал своей дорогой.

12

Дафф не обманул: Карп ждал меня в своем кабинете, и не один. С ним был П и трое его крутых с виду сверстников. Поскольку они не назвали своих имен, а букву «Р» я уже застолбил за собой, следовательно, они были С, Т и У.

Карп пригласил меня сесть, что я и сделал. Пока остальные придирчиво разглядывали меня, он проговорил, обращаясь сразу ко всем присутствовавшим в кабинете:

— По правде сказать, мы весьма довольны своими достижениями. Мы работали с человеком, не имевшим ни подготовки, ни сколько–нибудь заметных способностей к такого рода деятельности, даже не служившим в армии и не бывавшим на военных сборах, да к тому же еще свихнутым на пацифизме и сделавшим его своей религией…

— Этический пацифизм, — уточнил я. — Простите, что перебиваю, но религиозные пацифисты — это совсем другая группа. Понимаете, разница между нами состоит в…

— Благодарю вас, — сказал П. — Возможно, как–нибудь в другой раз нам удастся обсудить все тонкости и различия. Господа, полагаю, что Р сам наглядно показал вам, с какими трудностями мы столкнулись за время работы с ним.

С зарокотал глубоким басом:

— Мы знаем, что это было нелегким делом, Карп. Вопрос в том, справились ли вы с ним.

— В какой–то степени, — осторожно ответил Карп. — Думаю, даже в большей, чем можно было ожидать. — Он пошелестел кипой бумаг и продолжал: — Тут у меня рапорты инструкторов, и для начала скажу, что все они с похвалой отзываются об умственных способностях Р, его уживчивости и желании сотрудничать с нами. — Карп слегка поклонился мне и одарил наименее ледяной из тех улыбок, которыми удостаивал меня за все время знакомства. Я почувствовал, как по телу разливается тепло. Ощущение было такое, словно я все–таки получаю диплом об окончании нью–йоркского городского колледжа, и радость от похвал Карпа омрачало лишь сознание того, что я, должно быть, сошел с ума, если радуюсь такого рода комплиментам, да еще при нынешних обстоятельствах. Карп тем временем продолжал: