Книга Что смешного, страница 59 – Дональд Уэстлейк

– Проблема в том,– сказал Джон.

И все повернулись к нему. Но он не продолжил фразу, а просто покачал головой.

Все ждали, но ничего не последовало.

– Да, Джон?– наконец, решила уточнить Мэй. – Проблема?

– Я думаю об обратном направлении,– сказал Джон. – Вот, что не так.

– В обратном направлении?– переспросила Мэй. – Не понимаю.

– Когда вчера малыш сказал, что попасть в хранилище невозможно..

– Джон, мне очень жаль, что я так сказал,– начал извиняться Джадсон. – И я ждал подходящего момента, чтобы сказать, мне очень жаль.

– Нет, ты был прав,– сказал Джон. – Я и говорил все это время, в хранилище попасть нельзя.

– Прости.

– Забудь. Понимаете, я сейчас должен перестать думать о том, как попасть в хранилище, потому что я никак не смогу туда попасть. И должен быть обратный путь.

– Правда?– немного воодушевился Джадсон.

– Гора,– коротко ответил Джон,– должна идти, как его там. Могамет.

Мэй уже предчувствовала что-то совсем из ряда вон:

– Джон?

– Ну знаете,– попытался объяснить Джон, плавно размахивая двумя руками. – Если одно не идет к тебе, значит ты должен с этим что-то сделать. То же самое и с хранилищем. Мы не можем попасть к шахматному набору, дело закрыто, тут нечего обсуждать, поэтому мы должны сделать так, чтобы этот шахматный набор сам пришел к нам.

– Это гениально, Джон,– встрепенулся Энди. – И каким образом мы можем это сделать?

– Ну,– задумчиво произнес Джон,– как раз над этим я и работаю.

Хоть Фиона и Брайан заканчивали рабочий день в радикально разное время, начинали они его вместе, около восьми часов, выходили из дома спустя короткое время, останавливались в Старбаксе на чашку кофе и сладкий ролл в качестве завтрака, потом садились в метро, Фиона выходила в центре, а Брайан ехал дальше до Трибеки, где находилась его компания.

Этот понедельник ничем не отличался, так же, как и всегда Фиона чмокнула его в губы, перед тем, как выйти из поезда, остановилась, чтобы выбросить стаканчик от кофе в ту же мусорку, что и всегда, и пошла по бетонным ступенькам вверх на улицу, потом по Бродвею и на Пятую авеню, к зданию CI, где, как и всегда, стоял попрошайка.

Фиона потянулась в карман своего пальто за долларом – она всегда давала несчастным доллар, и ей было все равно, как они его потратят – но тут она поняла, что это вовсе не попрошайка, а мистер Дортмундер. Она жутко смутилась, даже почувствовала, что покраснела, и очень надеялась, что он не заметил, что она потянулась в карман, или, по крайней мере, не понял, зачем она это сделала, она натянула широкую улыбку, остановилась перед ним и бодро сказала:

– Мистер Дортмундер! И снова здравствуйте.

– Я тут подумал,– сказал он вместо приветствия,– наверное, нам стоит поговорить тут, а не каждый раз встречаться в Файнберге. У вас есть пару свободных минут, можем пройтись вокруг здания?

Она посмотрела на свои часы, она и правда приехала сегодня рановато, поэтому ответила:

– Конечно. И чтобы как-то исправить свою ошибку, что приняла его за попрошайку, она добавила:

– С удовольствием.

– Вот и хорошо,– ответил он. – Тогда пойдем.

И они пошли, сливаясь с толпой спешащих офисных работников. Толпа людей на Пятой авеню по понедельникам сильно отличалась от толпы по воскресеньям, туристы, которые гуляли в воскресенье, все еще были у себя в гостиничных номерах, обсуждали свои впечатления от поездки на экскурсионном автобусе по Манхэттену или от поездки на пароме на Стэйтен Айленд, а люди сегодня были более живыми, более компактными, он были более сфокусированы, знали, куда идут и зачем. Фионе и мистеру Дортмундеру было трудно проходить между ними в более медленном темпе, чтобы можно было поговорить, но все же они попытались и время от времени получали удары в плечо.