Онлайн книга «Летний сад»
|
Кроме того, Александр приобрел доски и начал строить сарай, где мог бы работать и держать инструменты. – Если будешь умницей, – тихо сказал он Татьяне, – то я сооружу там рабочий стол, подходящий тебе по высоте… ну, чтобы чистить картошку, скажем. Энтони был рядом, так что Татьяна промолчала, густо краснея. Они купили и круглый обеденный стол, раздвижной, на случай приезда гостей. («Как у короля Артура, – сказал Александр. – Так что мы можем обсуждать за ним все наши жизненные дела»), и еще удобный диван и три радиоприемника. Александр с помощью Энтони смастерил для Татьяны два книжных стеллажа, полку для безделушек (хотя у нее не было безделушек), а себе – рабочий стол. И еще они купили огромную, достойную борделя медную кровать. У нее не было балдахина, зато имелись пружины и толстый легкий матрас, и она приятно возвышалась над полом. Татьяна потратила еще немало приятных часов, выбирая постельное белье, а потом покрасила и обставила остальную часть дома, хотя у нее ушло на это немного меньше времени, чем у Александра на выбор грузовика. – Какого цвета простыни тебе нравятся? – спросила она его. Они были у дома, на жаре. – Мне все равно, как ты хочешь. Он держал пилу. Они с Энтони разложили на земле брусья для задней террасы. Александр сооружал террасу огромных размеров, несмотря на протесты Татьяны. – Александр! – Что? Без разницы. Как захочешь. – Он стоял к ней спиной. Она оттащила его от Энтони. – Это наша супружеская кровать! Первая настоящая кровать! Это очень, очень важно! Нам нужны простыни, которые отразят эту бесконечную серьезность! – Ты слишком многого хочешь от бедных простынок. Он вернулся к распиливанию брусьев, веля Энтони держать подальше маленькие ручки. – Какого цвета? – Мне все равно! – Отлично. Розовые? – Нет, не розовые. – В горошек? Полосатые? Черные? – Все годится. – Значит, розовые? – Не розовые, я же сказал. – Мамуля, а как насчет чего-нибудь с динозаврами? – А как насчет петухов, мамуля? – усмехнулся Александр. – Или, может, каких-нибудь жвачных в период течки? Татьяна отняла пилу у Александра, оттолкнула его в сторону и заставила написать на листе бумаги три предпочтительных для него варианта. Он написал: «Белый, белый» и еще раз: «Белый». Она разорвала листок и велела написать заново. Он не спорил. «Кремовый, кремовый, кремовый». Она, прижимая его руку к бумаге, требовала написать другие варианты. Александр хохотал, пока не стал задыхаться. – Мне. Все. Равно, – повторял он. – Какое из слов тебе непонятно? Пожалуйста, выбери сама! Доставь себе удовольствие! – Ты будешь каждую ночь заниматься любовью со своей женой, глядя на эти чертовы простыни! – прошептала она ему на ухо. – Так что лучше заинтересуйся этим сейчас, потому что придется любоваться на них всю неделю! Грязный и потный, Александр привлек ее к себе, положив ладони ей на спину, наклонился и, почти прижимая свои губы к ее губам, зашептал: – Татьяша, я знаю, ты в это не веришь, но если я смотрю на простыни, когда занимаюсь с тобой любовью, значит у нас есть проблемы поважнее их чертова цвета. – И он поцеловал ее так, словно и не стоял ясный день. Она отодвинулась от него, протянула карандаш Энтони и умчалась, фыркнув. – Ну и ладно, я с тобой больше не играю. Наконец Татьяна вернулась домой с одеялами, подушками и покрывалами и потратила еще день на то, чтобы все перестирать и отгладить. Застелив кровать, она позвала мужа и велела зажмуриться перед дверью спальни. |