Книга Влюбленные Романовы, страница 22 – Анна Пейчева

Девочкам давали много свободы и мало занимались их воспитанием. Мама вела беззаботную светскую жизнь, а Папа с радостью исполнял капризы своих принцесс. Николай Павлович, один из самых строгих царей в истории России, дома полностью преображался – устраивал дочерям всевозможные приятные сюрпризы и дарил им необычайно продуманные подарки. Например, как-то раз заказал дочерям браслеты из синей эмали со словом «счастье» в цветных камнях, которые отделялись друг от друга жемчужинами. «Такова жизнь, – сказал при этом Николай Павлович, – радость вперемешку со слезами».

Великая княжна выросла, похорошела и поняла, что играть чувствами молодых кавалеров – это очень даже весело. В мемуарах ее сестры Ольги Николаевны отчетливо проскальзывают нотки неодобрения: «Очень естественная, Мэри не выносила никакой позы и никакого насилия. Ее ярко выраженная своеобразность позволяла ей всюду пренебрегать этикетом, но делала она это с такой женской обаятельностью, что ей все прощалось. Переменчивая в своих чувствах, жесткая, но сейчас же могущая стать необыкновенно мягкой, безрассудно следуя порыву, она могла флиртовать до потери сознания и доставляла своим поведением часто страх и заботы Мама. Сама еще молодая, она радовалась успеху дочери, испытывая в то же время страх перед будущностью Мэри, которая объявила, что никогда не покинет Отечества. За кого же она выйдет замуж?»

По традиции, дочери и сестры русских царей укрепляли династию за рубежом, переезжая к своим знатным европейским мужьям. А потому казалось, что Мэри затеяла невозможное, неслыханное… Однако великая княжна не знала слова «нет». В один прекрасный день она встретила Макса и решила, что он великолепно подойдет на роль «карманного» мужа.

Герцог Макс – неожиданное сокровище семьи Романовых

Герцог Максимилиан Лейхтенбергский был внуком Наполеона, а точнее, сыном пасынка Бонапарта. Происхождение Макса считалось весьма средненьким по меркам середины XIX века. При дворе баварской королевы он сидел на табуретке, в то время как все остальные сидели в креслах, и должен был есть с серебра, тогда как все другие ели с золота. Любому честолюбивому юноше эта ситуация показалась бы унизительной. А Максу было смешно – он не придавал значения условностям.

С Марией он познакомился на больших кавалерийских маневрах в Петербурге, куда прибыл в составе военно-дипломатической миссии. Великая княжна отчаянно флиртовала с молодым кавалеристом и, конечно, вскружила ему голову. Но Макс никогда не задумывался о свадьбе с русской принцессой – ему просто нечего было ей предложить. Герцог был небогат, и все свои деньги тратил на живопись: писал картины сам и собирал мировые шедевры, в том числе Рафаэля, Ван Дейка, Веласкеса. Мюнхенская художественная галерея Макса пользовалась уважением в мире.

Как ни странно, именно этот факт сыграл решающую роль в судьбе двадцатилетнего герцога. Оказалось, что грозный император Николай Павлович питает слабость к художникам. Царь обожал искусство во всех его проявлениях. А потому государь неожиданно благосклонно отнесся к заявлению Марии о том, что она хочет выйти замуж за никому не известного Макса, о котором говорили, что «он похож скорее на хорошего подпоручика, чем на герцога». Великая княжна отправила отца в Германию – устраивать ее семейную жизнь. Николай Павлович сам предложил Максу руку своей дочери. Конечно, говорил он об этом не с самим Максом, а с его матерью, но ситуация все же довольно оригинальная.