Книга Эпоха героев, страница 56 – Нира Страусс

Фионн, который только что отпил из своей фляги, вновь прижал её к губам, будто в отчаянии.

— Это неправда, — мягко сказала я. — Она не отдавала своё тело Ничто по доброй воле.

Все взгляды обратились ко мне. Мэддокс смотрел особенно внимательно.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Волунд.

Я глубоко вдохнула, готовясь рассказать то, в чём, возможно, ошибалась. Но не верилось. Моя магия была ясна, и доказательства были повсюду.

Я поведала им о том, что произошло, когда я упала в озеро. О нападении кэлпи — и о том, что выжила я лишь потому, что кто-то спас меня.

— Это была Никса Рыжая. Она до сих пор жива, в том озере. — Я сосредоточилась на реакции Фионна. Он уставился в стол, словно на нём были начертаны все тайны мира. И в памяти всплыли его слова в тот день, когда мы познакомились, после того как он вышел из воды: «Если в этом озере что-то и осталось, можешь не сомневаться — ему до меня нет никакого дела». — Она взяла меня за руку, и я увидела воспоминание королевы. Её уже пленили, и Теутус отнял у неё голос, чтобы узнать пророчество. Он собирался её убить, но кто-то взмолился за неё. Девушка. Она стояла на коленях, вцепившись в ноги Теутуса; у неё были длинные рыжие волосы, как у Никсы, и она предложила свою жизнь в обмен на свободу королевы. Никса пыталась помешать — в ней было… — Я коснулась груди. Я всё ещё ощущала это. Потеря, поражение, полное бессилие. — Вот почему королева манан лир всё ещё жива. Без голоса, без силы — но жива. Потому что её дочь принесла себя в жертву.

Глава 16

Аланна

Иногда трудно поверить, кто возглавляет Дикую Охоту.

Они грязные, непокорные и шумные.

Но Морриган — самая грязная, непокорная и шумная из всех.

Мы её обожаем.

А я уже рассказывал, как она швыряла камни в Муйрдрис, пока не построила мост?

— Один мерроу на службе у Никсы Рыжей, более пятисот лет назад

В зале повисла мёртвая тишина. Морриган теребила пряди волос, щипала их, нервно перебирала. Не выглядела встревоженной — скорее, погружённой в себя.

— Я не богиня, — сказала она первой. — Я унаследовала бессмертие и со временем развила некоторые способности, которые не имеют никакого отношения к моей матери. Демоны провозгласили меня богиней войны лишь потому, что мои вороны парили над полями сражений и подстёгивали воинов. Магия иногда работает так. На самом деле, я отвратительно плаваю.

Я невольно фыркнула — получилось что-то вроде сдавленного смешка, который отозвался в зале, как фальшивая нота лютни. Но серьёзно? Дочь самой могущественной мерроу не умеет плавать?

Мэддокс подался вперёд, не отрывая взгляда от Морриган.

— Значит, каждый раз, когда ты сражалась со мной…

— Это был Ничто, — подтвердила Морриган. — Он ненавидел Нессию, ненавидел людей вообще, и в глубине души всегда злился на Теутуса за то, что тот изгнал его сюда, в Гибернию, вместо того чтобы позволить вернуться в Иной Мир. Да ещё и запретил убивать по прихоти.

Я моргнула.

— Он говорил что-то подобное в битве.

«Пятьсот лет спустя, а мы всё здесь. Если бы не одержимость нашего господина, я бы никогда не ступил на эту грёбаную землю во второй раз». Кроме того, он тогда раздавил ворона, который попытался сесть ему на плечо. Очевидно, тогда Морриган не управляла собой — маска полностью поглотила её лицо.

Жить так, столько лет…