Книга Эпоха героев, страница 201 – Нира Страусс

Он рассмеялся и дернул меня за сосок.

— Колдунья.

— Тогда пересмотри свой ответ.

Я почти заплакала от облегчения, когда его ладонь скользнула вниз, грубо прижала мой клитор, и его бёдра снова двинулись в мощном, стремительном ритме. Без пощады, вгоняя его до конца, а крылья вокруг нас складывались и раздвигались в такт.

Его горячие, шероховатые пальцы касались меня, дыхание срывалось у самого уха — и я снова достигла вершины, не уступавшей первой. Мэддокс толкался в мои ягодицы раз за разом, пока не зарычал и не врезался так, что нас обоих швырнуло вперёд. Пришлось перекатиться, чтобы не удариться.

Мы закончили на боку, обессиленные, изменённые.

В туманной дымке этого блаженства я почувствовала покалывание в ключицах, которое быстро усилилось, превратившись в жгучее тепло. Кожа пульсировала, и я ощутила уколы на поверхности. Уколы, что расползлись к бокам и прорезались на моей спине. Я скосила взгляд и стала свидетельницей того, как на верхней части моих рук проступали новые вечные узы, изумительного синего оттенка. Замысловатые, прекрасные, и их значение засияло во мне изнутри.

Мэддокс зарычал, и я поспешно обернулась к нему. С ним происходило то же самое. Узы уже охватили всю ширину его груди и рук и, должно быть, начали проступать там, где начинались его крылья.

Я подняла на него взгляд, улыбаясь.

Черты лица, глаза, клыки.

Рьястрад.

Моя кровь вспыхнула ещё жарче.

— Серьёзно? — простонала я.

Он притянул меня к своей груди. Всё ещё твёрдый. Всё ещё готовый. Покрытый потом и даже не выглядевший уставшим.

— Всё хорошо? — снова спросил он.

Мэддокс в рьястраде был куда менее разговорчивым, но не переставал убеждаться на каждом шагу, что я согласна.

Я кивнула, изнемогая в восхитительной истоме.

— Хорошо.

Глава 47

Аланна

Белли маур — важнейшее событие

для юных драконов в их отрочестве.

Они становятся невыносимыми, пока не смогут

показать крылья, прекрасные и ухоженные, как у старших.

Из запрещённой книги О народе драконов

В какой-то момент между той ночью и наступившим утром на нашем карнизе кто-то приземлился. Его силуэт и крылья вырезались на фоне мягкого рассветного света, и золотое сияние ослепило меня. Камни на его перепонках сверкнули, чертя линии света по стенам пещеры.

Си’ро стоял к нам спиной и держал что-то в руке.

Мэддокс напрягся, прикрывая меня своим телом, хотя со входа в пещеру виднелись разве что мои ступни — и было ясно, что другой самец вовсе не собирался заглядывать внутрь.

— Приветствую. Прошу прощения, — тиарна махнул рукой. — Мне выпала короткая чешуйка, и моя обязанность — проследить, чтобы вы поели и попили.

Мэддокс зарычал, и хотя в его рыке не было угрозы, дракон замер там, где стоял, готовый в любой момент сорваться и уйти.

— Ладно. Поставлю корзину вот здесь. И если ты прорычишь дважды, это будет означать, что понял: твоя спутница должна поесть.

Мэддокс промолчал, и я толкнула его в предплечье.

— Он понял, Си’ро. Спасибо большое.

Крылья тиарны поднялись и опали, будто он глубоко вдохнул. Он осторожно опустил на пол плетёную корзину, каждое движение было выверенным.

— Сознание есть. Отлично. Задание выполнено. Счастливого рьястрада!

Он сорвался в пике, и я только и подумала — да что же это за народ такой, если их успокаивает уже одно лишь присутствие сознания.