Книга Эпоха героев, страница 136 – Нира Страусс

Сюрпризом стало появление Оберона, Персиммона и Медоу — с пустыми руками. Даже без жалкого мешка.

— Вы не идёте, — догадалась я.

— Кто-то должен остаться и проследить, чтобы тут всё не вышло из-под контроля. И чтобы за вами не отправились мстить. Теперь ты — враг Волунда, не забывай. — Оберон кивнул в сторону Мориган, сидевшей верхом и наблюдавшей за исходом — пристально. — Она оставила здесь ворона. Мы сообщим всё важное.

Это, казалось, означало, что они на нашей стороне. Но можно ли было быть уверенной? Можно ли было им доверять? Я глубоко вдохнула, глядя в его серебристые глаза — такие… неопределённые. И увела его в тень у стены, чуть в сторону.

— Я расскажу тебе одну историю.

— Ох, дорогая, ты опоздала. Я не сплю с женщинами, которые были с драконом. — Он притворно передёрнул плечами. — Это же ужасный вкус.

Я его проигнорировала.

— Мою бабушку похитила группа сидхов с юга. Вероятно, они увидели, как она использует странную для них магию, сложили два и два и захватили её. — Я прислонилась к стене, прохладной даже под солнцем в зените. — Она никогда не призналась, кто она на самом деле, и смогла сбежать только благодаря милосердию ребёнка. Но так и не оправилась до конца от того, что с ней сделали. Думаю, моя мать впитала в себя весь этот страх и боль. Они обе чувствовали, что не принадлежат ни к одному миру. И научили меня, что с магией в венах или без — врагом может быть кто угодно. Скажем так… я унаследовала их шрамы.

Тело фэйри напряглось. Он понял меня абсолютно.

Он тоже унаследовал шрамы, которые заставили его подсознательно отвергнуть Братство. Будучи ребёнком, он, возможно, винил их в том, что остался без отца и матери. А во взрослом возрасте… какие решения это подталкивало его принимать?

Он убил Дуллахана из-за клятвы крови, данной Эмбер.

И, возможно, всё это также имело отношение к его ужасным отношениям с Веледой.

— Ближе к делу, красавица.

— Это не война между добром и злом, богами и чудовищами. Не было ею и пятьсот лет назад — и не является сейчас. Если мы не выступим единым фронтом, нам не победить Теутуса. Мы не можем убивать друг друга и при этом рассчитывать одолеть демонов. Если ты не способен этого понять… возможно, ты не тот союзник, которого я хочу рядом.

Он тихо рассмеялся, без капли настоящего веселья.

— Первый раз меня так прямо отшивают. Ты хоть посоветовалась с остальными из Братства, прежде чем отвергнуть меня? Просто хочу знать, стоит ли принимать это близко к сердцу.

— Не пришлось. Потому что я говорю не от имени Братства. Я здесь как подруга. — Это слово его удивило. Я увидела, как его уши откинулись назад и как он моргнул — быстро, инстинктивно. — Открой глаза, Оберон. А потом, если у тебя хватит смелости, открой и сердце. Может, удивишься, сколько в нём места. Как однажды удивилась я. Кто знает, может, там даже найдётся уголок для чего-то большего, чем ненависть, разврат и отвратительное чувство юмора.

Одна секунда. Другая. Третья.

Затем он улыбнулся.

— А не хочешь заодно попросить меня раздвинуть ноги?

Я закатила глаза и развернулась, чтобы уйти.

— Ты их вообще когда-нибудь сдвигаешь? — бросила я через плечо.

Вернувшись к нашей группе, я встретилась взглядом с Сейдж — и сердце у меня ёкнуло. Она сидела на верблюде, с тяжёлыми сумками по бокам. Она уезжала с нами.