Книга Корнет Савин, страница 72 – Арм Коста

— Клянёмся, так и было, — быстро проговорил первый секундант, тараща глаза от усердия.

Следователь сплюнул и стукнул по столу кулаком. Не проходило ощущение, что эти двое водят его за нос, как мальчишку.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась — молодой полицейский принёс какие-то бумажные листы и протянул их следователю:

— Медицинское заключение.

Следователь взял бумаги и, не торопясь, стал внимательно вчитываться. Лицо его побагровело, на лбу выступили крупные капли пота.

— Откровеннейшая чушь, — заключил следователь, отбрасывая бумаги на край стола.

Чутьё никогда не подводило его, и благодаря этому он распутывал самые сложные дела. Но сейчас всё складывалось против него. Он готов был побиться об заклад, что оба свидетеля лгут, но подтверждение экспертизой — это уже чересчур. Сыщик посмотрел на секундантов и злобно процедил сквозь зубы:

— Пошли прочь!

12.

В фойе осиротевшей гостиницы не было ни души, кроме полусонного администратора. Его разбудил шум у двери — вероятно, пришёл запоздалый постоялец. К удивлению администратора, в фойе влетел золотопромышленник Асташев, который дрался на дуэли с покойным хозяином гостиницы. Молодой человек поспешил к лестнице, ведущей наверх.

Администратор крикнул ему вслед:

— Господин Асташев, ваше благородие!

Савин резко остановился и нетерпеливо спросил:

— Чего тебе? Я спешу!

Ему страстно хотелось обнять Фанни, которая всё сделала для его спасения. Благодаря ей он вышел на свободу. Савин мечтал поскорее припасть к губам любимой, а затем… уехать куда глаза глядят, подальше из этого города.

Порывшись на полке, администратор протянул Савину белый конверт без подписи:

— Вам письмо.

Савин удивился — кому может быть известен его адрес? Кто мог оставить ему письмо? Но его тут же осенило… Фанни.

Савин радостно вскрыл конверт и достал лист тонкой белой бумаги, исписанный изящным почерком.

«Дорогой котёнок! Я предчувствую твоё негодование, когда ты вернёшься и узнаешь, что я уехала, не дождавшись тебя. Но ты сам виноват, потому что послал ко мне бандитов, которые угрожали мне расправой. Ты позволил себе рисковать моей жизнью и честью. Возможно, когда-нибудь я прощу тебя. Но теперь я говорю: „Прощай!“. Ты знаешь, как я люблю тебя, котёнок, и как я хотела быть вместе, но ты всё испортил. Я желаю тебе счастья. Не ищи меня. Целую тебя всего. Люблю! Твоя Фанни!»

Дочитав письмо, Савин резко обернулся к администратору:

— Больше мадам Ярцева ничего не передавала? Может быть, деньги?

— Нет, больше ничего, — искренне развел руками служащий, не желая, чтобы его вовлекали в дурную историю.

Савин почувствовал огромное разочарование и с досадой свернул письмо. У него мелькнула мысль, что можно пополнить бюджет в казино. Он уже направился ко входу, но тотчас вспомнил, что владелец убит, и казино вряд ли работает. Делать нечего, нужно уезжать, тем более что Фанни здесь больше нет.

В дверях Савин больно столкнулся плечом с каким-то господином, входившим в гостиницу. К своему ужасу корнет понял, что это — его старый знакомый, следователь Путилин. Леденящая дрожь пробежала по спине Савина. Но он живо взял себя в руки, вспомнив, что в парике и с накладными усами узнать его почти невозможно. Он теперь не кто иной, как золотодобытчик Асташев.

Иван Дмитриевич Путилин появился не один, а в сопровождении миленькой молодой барышни. Она выглядела как дама, с которой проводят вечера одинокие мужчины, знающие себе цену.