Книга Корнет Савин, страница 55 – Арм Коста

3.

Ночью московская улица, на которой располагался театр, освещалась красивыми фонарями, подвешенными к столбам на чугунных цепях. Жёлтый мерцающий свет печально струился на мостовую. В этом сиянии всё казалось невероятно романтическим. Шагая между фонарей, Савин ощущал сладкое предчувствие, которое часто охватывало его накануне удачного приключения. Промахнулся с бандитами? Досадно, но не смертельно! Зато жизнь подкинула ему чудесную награду — встречу с Фанни.

Савин с деловым видом подошёл ко входу гостиницы, от дверей которых его с позором изгнали. Изображая полную уверенность, он вальяжно размахивал тростью, как это делают знатные особы. Швейцар, задремавший у входа, не заметил гостя и стоял, прислонившись к стене, словно статуя. Савин разбудил его громовым начальственным басом:

— Эй, человек! Мне что, самому дверь открывать?

От неожиданности швейцар вздрогнул и живо отворил входную дверь, виновато кланяясь важному гостю:

— Пожалуйста, пожалуйста, ваше благородие!

Его лицо выражало покорность и глубочайшее уважение. Савин самодовольно подкрутил усы и направился прямиком в казино, где рассчитывал увидеть Фанни с её пожилым кавалером.

На входе, как полагается, работал кассир, выдававший фишки. Зная обычаи завсегдатаев казино, Савин браво приказал служащему:

— Выдайте мне на три тысячи.

Кассир удивлённо посмотрел на незнакомого посетителя и неуверенно пожал плечами:

— Ваше благородие, фишки выдаются только в обмен на банковские билеты.

Савин был готов к такому ответу и тотчас принялся хлопать по карманам, словно искал портмоне. Потом махнул рукой и сказал небрежным тоном:

— Я кошелёк в номере оставил. Не возвращаться же? Или ты считаешь, что у меня вовсе денег нет?

Кассир не раз сталкивался с подобным, потому не стал возражать важному господину и безропотно отсчитал ему нужное количество фишек. Богатые гости часто страдали забывчивостью, и казино, как правило, не препятствовало постояльцам гостиницы.

— На какой номер записать? — вежливо спросил кассир.

— На самый лучший, — нимало не медля, ответил Савин.

Кассир быстро прикинул в уме стоимость номеров, сопоставил с нарядом и манерами Савина.

— В самом лучшем господин Ярцев проживает, — осторожно заметил он.

Он указал на старика, сидевшего за столом рядом с Фанни.

— Ах, вот как! Значит, у меня лучший после его номера, — не меняя уверенного выражения лица, ответил корнет.

Сообразительный кассир с гордостью отрапортовал:

— Люкс «Цезарь». Записал.

Савин небрежно взял фишки стоимостью три тысячи рублей и, непринуждённо помахивая тростью, направился к столу, за которым сидела его незабываемая Фанни. На её лице застыла странная печально-ироническая маска, словно красавица устала от показного блеска казино и слегка презирала его завсегдатаев. В одной руке у неё был хрустальный бокал с шампанским, в другой — веер из белых страусовых перьев. Фанни беспрестанно обмахивалась веером, как будто её томил скрытый внутренний жар.

А её спутник, старик Ярцев, громко отчитывал дилера, делавшего расклад.

— Такими руками только поленья в камине ворошить! — противным скрипучим голосом восклицал он.

На лице дилера нервно двигались желваки. Заметно было, что он едва сдерживается, чтобы не возразить хозяину.

— Ставлю три тысячи, — уверенным голосом заявил Савин.