Книга Секреты, которые убивают, страница 90 – Алексей Макеев, Николай Леонов

С одной стороны, все это выглядело очень логично и правдоподобно, но у Гурова оставался один вопрос: зачем довольно богатому Хворостову затевать такую операцию, которая может закончиться для него пожизненным заключением из-за такой несущественной, по меркам богатых людей, суммы? Только ради мести? И может ли потеря нескольких десятков миллионов бонусных рублей разжечь такую ненависть к человеку, чтобы быть готовым ради нее убить ребенка? На Гурова Хворостов впечатление такого сумасшедшего человека не производил.

И еще – в этой картинке, сложенной из собранных косвенных улик, чего-то не хватало. Была в ней какая-то брешь, но ее Гуров никак не мог разглядеть. Возможно, этой пробоиной был третий участник операции, роли которого и его отношения к происходящему Гуров до конца понять не мог. Тем более, судя по разговорам Первого и Второго, ненависти к Запьянцевой он не питал. Но тогда получалось, что брат Хворостова, ибо кроме него некому было вести переговоры, пылал к Марине страстной ненавистью. И сыщик не мог понять почему! И тут, прерывая рассуждения, раздался звонок Ненашева.

– Что у тебя, Максим? – нетерпеливо поинтересовался Гуров.

– Лев Иванович, вы были правы! С телефона Сельцова шла переадресация, и прямо сюда, к нам! – Голос хакера звучал непривычно взволнованно.

– Куда, к нам? В Москву? – уточнил сыщик, стараясь быть спокойным.

– Не совсем, но очень близко, – ответил Максим. – Пока я смог определить примерное местоположение телефона, на который перенаправлялись звонки с мобилы Сельцова. Она находится в квадрате Немчиновка – Одинцово – Очаково – Матвеевское. Точнее могу сказать после того, как на номер Сельцова будет сделан еще один звонок.

Гуров замер. Заречье именно там. Пусть и не в самой середине! Но Ненашев и раньше говорил о возможных погрешностях предварительных расчетов, которые исправляются после уточнения данных. А сейчас этого уточнения и не требовалось – пазл сложился! Сыщик понял, кто мог быть третьим участником преступной группы и у кого было настолько опалено горем сердце, что в нем ничего, кроме ненависти и желания мести, не осталось – Сельцов. Именно он, потеряв сначала дочь, а потом и жену, совершившую самоубийство, мог решиться на то, чтобы навсегда забрать у матери ребенка, убив его.

– Спасибо, Максим. Пока – отбой. Ты хорошо поработал, – проговорил в трубку Гуров и отключил связь, оставив хакера в недоумении.

На этот раз, чтобы попасть в нужное место, Гурову не пришлось совершать лишних маневров. Добраться в Заречье сыщик решил, выбравшись на Кутузовский проспект, а потом на Можайское шоссе. А в дороге Гуров пытался придумать план, как действовать в том случае, если все его расчеты оправдались, и похищенная дочь Запьянцевой сейчас находится в доме, принадлежащем Хворостову. Мысли о любом другом исходе сыщик от себя отгонял, едва их проблески появлялись в мозгу. Для сомнения больше не осталось места, пришло время действовать!

Ситуация была крайне щекотливой. Гуров не имел представления, где именно в доме может находиться девочка и сколько там сейчас людей. По логике, в частном доме Хворостова должно быть два похитителя – его брат и Сельцов, который разговаривал со Станиславом не из Крыма, а из Подмосковья. Больше людей для охраны Алины не требовалось, да и для преступников могло быть рискованным привлечение в дело большого количества людей. Впрочем, в доме на Кленовой могла находиться охрана, которая никакого отношения к похищению девочки не имела и даже не представляла, что та находится на их территории, как, например, и люди из ведомства Хворостова вряд ли знали, для чего именно они преследовали курьера бандитов. И все это, конечно, здорово осложняло ситуацию.