Книга Игра в наперстки, страница 89 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Но при этом на ней нет преступлений. Бегала от нас, путалась под ногами, разносила сплетни. Но ничего по-настоящему преступного не сделала. Никого не убила, ничего не украла. Препятствие следствию, дадут условное, – предположил Крячко.

– Она же в клинике? – спросил Орлов.

– Да. И думаю, что выйдет оттуда не скоро. Скорее всего, у нее действительно проблемы с рассудком.

Врач-хирург с такой смешной и несерьезной фамилией, Рассолкин, отсрочил свою смерть на восемь с половиной дней. Он тоже сидел на заднем сиденье и точно так же должен был заснуть и не проснуться, но знал о действии газа и вколол себе препараты, блокирующие всасывание яда в кровь. Но из-за этого умирал он тяжелее, чем его жертвы. Но этих дней хватило, чтобы найти еще одну жертву, добавить ее в список, и только после этого покончить с собой, перестав принимать лекарства. Оставив традиционную записку, правда, на несколько листов, флешку с видеообращением и полным досье на всех тех, кого он убрал. Все это нашли тогда же в машине.

– Тоже мне, благородный мститель. Раз у него были все доказательства, мог просто отнести их нам. Или не нам, а куда он там планировал? Нам только таких народных мстителей не хватало! – Крячко был все еще возмущен, и Наташа успокаивающе коснулась его спины.

Гуров вздохнул. Он был против того, чтобы их жены присутствовали на этом разговоре, все-таки тяжелое дело, много смертей, но так как среди жертв Рассолкина числился в том числе и режиссер Машиного театра, то спорить было бесполезно. К тому же во время этого дела жены тоже пострадали: им пришлось отложить все дела и перебраться жить на дачу. И в домах теперь придется делать ремонт, но этому, пожалуй, они были рады. Прекрасные половины давно говорили, что пора бы уже и ремонты в квартирах сделать.

– Надо же. Он казался таким… нюней. Никогда бы не подумала, что сможет хладнокровно убить и спрятать тело, – растерянно сказала Мария. – Никто не думал. Игорь был… Ну да, напыщенным фанфароном, но не убийцей!

– Да. В этом опасность таких тихих психопатов. Как врач, Рассолкин, сменивший квалификацию на психолога, не мог открыто рассказать о своих догадках. Он просто отметил, что эти люди опасны. Опасны патологически. И если твой режиссер в самом деле виновен в том, что убил свою жену и спрятал тело, то теперь это не доказать. Он прислал нам лишь записи разговоров и свои предположения о том, что там может быть. Существуют же социальные тормоза. Человек не возьмет оружие и не пойдет убивать просто так. У него есть тормоз. Если тормоз слетит, то да. Рассолкин же был уверен, что нет. Если человек отринул границы запрета на убийство, это уже не будет для него проблемой. Как границы на любое другое преступление. Грубо говоря, врун с каждым разом будет врать все легче и легче. Его блокноты, к слову, были своеобразной терапией. Тормозом. Проснулся, записал, сколько всего хорошего было в одних сутках – вот, значит, все хорошо. Дягилев, кстати, с ним не согласен. Вчера он позвонил. Дарья рассказала ему про наше дело, он сразу вышел на связь и очень ругался. Обещал нам всем внеплановую проверку на вменяемость, раз такое пропустили.

Штатный профайлер Главка был слегка резок в своих суждениях. И теперь наверняка немного винил себя, что в такой сложный момент его не было на работе.