Книга Тайна двух лагерей, страница 66 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Его уже не убедишь, – вздохнул Крячко. – Прости, Лев, но у меня не было другого выхода.

Гуров шел по пустым коридорам Управления, смотрел на закрытые двери кабинетов. Почти никого из сотрудников уже на работе нет. Вот и приемная Орлова. Здесь тоже пусто. Дверь нараспашку, дверь в кабинет генерала тоже открыта. Гуров заглянул в кабинет и увидел пустой рабочий стол Орлова, открытый ноутбук и… тихо играющую музыку. Это было что-то новое для Петра. Конечно, Орлов любил театр, он его стал понимать, или просто время нашлось у него на театр, после того как Гуров женился на театральной актрисе. Музыка, хорошая серьезная музыка, всегда нравилась Петру, но чтобы он вот так слушал ее в своем рабочем кабинете, такого Лев Иванович за ним не замечал.

Орлов стоял у окна и смотрел на улицу, на сплошной поток фар, движущийся по Большой Якиманке, на залитые огнями улицы города, парки. Рядом на столике у окна, где стояло два небольших кресла и мягкий диванчик, Гуров увидел бутылку «хеннесси» и бокал.

– Не помешаю? – спросил Гуров.

– А… это ты, – не поворачиваясь, вздохнул Орлов. – Заходи. Я думал, ты уже дома.

– Что-то случилось? – Лев Иванович подошел к старому другу и встал рядом, глядя в окно.

– Да нет, все нормально, – помедлив, ответил Петр. – Просто иногда требует организм отключки. Просто взять и отрешиться от всего. Чтобы пробки не перегорели. Весна, пора бы нам уже как-нибудь собраться втроем, шашлычки пожарить. Как там Стас?

– С шашлыками придется погодить, – вздохнул Гуров. – Укатали Сивку крутые горки. Не прошло бесследно его приключение в лесу. Врачи поставили ему пневмонию. Придется Стасу поваляться в постели, укольчики попринимать. Книжки почитать, фильмы посмотреть.

– Давай тогда выпьем за его здоровье! – Орлов хлопнул Гурова по плечу и, вернувшись к бару, достал второй бокал.

Пить Гурову не хотелось. Тем более придется оставлять машину в Управлении, вызывать такси. Маша будет волноваться. Но бросать друга, когда у того пасмурно на душе, тоже нельзя. Правда, слово «пить» в данном случае было слишком громким для обычных посиделок с бокалом коньяка в руке. Они отпили по глотку, помолчали, а потом стали тихо и не спеша разговаривать о… делах. Куда же от них деться, даже тогда, когда от них хочется отдохнуть. Такая уж судьба и такие характеры у настоящих профессионалов. Для них работа – это жизнь, а жизнь – это их работа.

– Я консультировался между делом. Пока уголовное дело возбуждать не будем. Нужно побольше доказательств, чтобы сразу нахлобучить всех по полной программе. Тут такое дело, что если раньше времени начать, то они подготовятся и хорошие адвокаты за хорошие деньги это дело развалят.

– Все как обычно, – кивнул Гуров, покручивая напиток по стенкам бокала.

– Все как обычно, – без особых эмоций подтвердил Орлов.

– Я задержался, – стал рассказывать Гуров, – потому что хотел убедиться. И убедился. Тот лейтенантик из колонии, про которого Стас рассказывал, нашел и прислал мне фото, на котором Шаров чуть ли не в обнимку на каком-то юбилейном мероприятии с этим человеком с велосипедом, которого видел Крячко, когда приезжал к вдове Михеева. Фамилия его Бабушкин. Бывший капитан, работал в хозяйственном отделе саратовского Управления. Знал он Шарова хорошо, и отношения у них были дружеские. Когда оперативники делали подворный обход, Бабушкина дома не было. Я велел установить наблюдение и за его домом вместе с домом Михеевой. Это чудо просто, что Бабушкин, с помощниками или один, пока неважно, не нашел у Михеевой этих таблеток. Как чувствовала, или ее затуманенный мозг что-то подсказал женщине, и она их спрятала. По крайней мере, у нас есть зацепка. Таблетки на экспертизе.