Книга Тайна двух лагерей, страница 33 – Николай Леонов, Алексей Макеев

И второй тип был под стать. Головнин Александр Вячеславович, двадцать девять лет, по кличке Череп. Да, форма черепа у него и правда впечатляла. Неровный, будто весь в шрамах, выпуклый, с низким лбом. Глаза ничего не выражают, пустые глаза, тупые. Этот никогда не испытывал угрызений совести. Да и понятия эти настолько далеки, что сразу представляется, что кличку ему прилепили в зоне не за форму головы, а за склонность к тупому насилию. Скорее всего, этот из категории гладиаторов, или «быков», как их называют блатные. Тоже отсидел «от звонка до звонка», правда, вел себя более смирно.

Выписав себе с разрешения полковника Туманова адреса места жительства и близких родственников, Крячко сделал на телефон снимок фотографий всех восьмерых освободившихся. Не хотелось ему, чтобы начальник колонии понимал, кто именно заинтересовал московского полковника. С отъездом Крячко не торопился. Он с удовольствием согласился пообедать в столовой для персонала, оценил хорошую кухню. А потом согласился и на экскурсию по зоне, посмотреть производство, цеха. Выехал из Саратова домой Станислав Васильевич уже после обеда, но теперь он гнал машину, стараясь не потерять ни одного лишнего часа в дороге. К дому Гурова он подъехал в полночь.

– Устал? – пропуская в квартиру напарника, спросил Лев Иванович. – Глаза у тебя красные.

– Две ночи без сна, и только фары встречных машин, – усмехнулся Крячко, проходя в гостиную и опускаясь в кресло. – А я уже не железный…

– Может, останешься? Тебе выпить сейчас не мешает. Маша тебе постелет в комнате. Или машину оставь, а домой на такси.

– Нет, слишком устал, – покачал Крячко головой. – Выпью и сразу раскисну до неприличия. Давай лучше о делах.

Мария вышла неожиданно, и Станислав даже не сразу смог выбраться из кресла, чтобы встать с приходом хозяйки дома.

– Сиди, Станислав, – улыбнулась Мария. – Полно тебе с манерами. Лев сказал, что ты вторые сутки за рулем.

– Ни в одном глазу усталости, – бодро соврал Крячко. – Готов еще сутки или двое вести машину, если надо. А также самолет, железнодорожный состав и атомный ледокол. Но на него у меня допуска нет.

– Балагур, как и всегда, – одарила гостя очаровательной улыбкой Маша. – Ладно, не буду вам мешать, сыщики. Поставлю хотя бы чай.

Когда жена вышла, Гуров посмотрел на Станислава и сразу понял, насколько тот вымотался. Мгновенно бодрая маска сползла с лица друга, оставив лишь серую вялость. Крячко полез в карман за телефоном и одновременно стал рассказывать:

– Ножи и правда там делали, и мне правду сказал Пляжник про Химика и его последователей. Думаю, что Химика и потом других «крышевал» тогдашний начальник оперчасти, майор Шаров. Но сейчас он уже там не работает, давно не работает. А ножи перестали делать, потому что из-за низкого качества сразу упал спрос. Точнее, исчез совсем. Есть интересные личности среди тех, кто освобождался в том календарном году, уже после освобождения Химика и затухания бизнеса с ножами.

– Шарова придется найти и отработать, – кивнул Гуров. – Ну, покажи сидельцев, кто в том году освобождался.

Он смотрел на лица на экране телефона, внимательно слушая пояснения и характеристики Крячко. И когда напарник дошел до личности Черепа, Лев Иванович вдруг схватил Станислава за руку.

– Вот он!