Книга Вечер мертвецов, страница 112 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— С этим делом ты и без меня прекрасно справишься, — отмахнулся от него Гуров. — А дел, сам знаешь, всегда хватает. Сегодня нужно будет по делу Тимощука документы в порядок привести, а затем Петру отчет за квартал делать. Но это успеется. Воробьеву я должен помочь, раз уж советов надавал. По крайней мере, посмотреть, что там к чему. Возможно, ты и прав, и эти хлопоты яйца выеденного не стоят. А если так, то, так и быть, помогу тебе с Барвихой!

— Ловлю на слове, — хохотнул в ответ Крячко.

Управление делопроизводства и режима в главке возглавлял генерал Прохоров Павел Степанович. С ним у Гурова были нормальные, рабочие отношения. Вопросов со стороны этого ведомства к сыщику не возникало никогда, и начальник Управления периодически даже ставил Гурова в пример тем, кто грешил нарушением служебного режима или задерживал ответы на запросы его ведомства. А вот Станислава Прохоров недолюбливал, как, впрочем, и большинство других начальников в главке. Однако Крячко был персоной неприкосновенной, и отнюдь не только из-за дружбы с Орловым. По результатам своей работы Станислав уступал только Гурову. Именно поэтому в разговоре с Прохоровым сыщик старался не упоминать о Стасе, хотя генерал и спрашивал сыщика о его напарнике.

А вот отдать Воробьева на пару дней в распоряжение Гурова Прохоров согласился не сразу. Вначале он начал жаловаться на нехватку кадров и загруженность работой. Потом и вовсе заявил, что молодому лейтенанту не пойдет на пользу работа с сыщиком, поскольку никак не будет способствовать совершенствованию его профессиональных навыков. Однако Гуров умел быть убедительным, когда это требовалось, и уже через десять минут после разговора с Прохоровым лейтенант постучался в дверь кабинета сыщиков.

— Здравия желаю! — отрапортовал Воробьев, смутившись от присутствия Крячко. — Лейтенант Воробьев по вашему приказанию прибыл!

— Опять ты за старое! — расхохотался Гуров и кивнул в сторону Станислава. — Не бойся, Антон, он у нас сегодня не кусается.

— Ага, — согласился с ним Крячко. — Просто стреляю в лоб!

Сыщик поинтересовался у лейтенанта, когда тот, продолжая смущаться, пристроился на краешке стула, сев так, чтобы видеть обоих старших офицеров, удалось ли ему что-то выяснить в отношении Зимина. Оказалось, что не так и много. Воробьев завершил свои дела в главке вчера поздно и добрался до квартиры алкоголика только после восьми вечера. Оказалось, что дверь закрыта, но соседки на скамейке подсказали, где искать мужчину, утверждающего, что его жену убили. Тот с приятелями распивал что-то похожее на водку в скверике недалеко от своего дома на Дубнинской улице. Зимин оказался уже изрядно пьян и начал выражать недовольство бездействием полицейских «в крайне неприятной форме», как выразился Воробьев. Однако приятели его быстро успокоили, но сами потихоньку слиняли подальше от сотрудника полиции, и остался лишь один пьяненький старичок, которому, судя по всему, было абсолютно наплевать, что его могут забрать в отдел за распитие алкоголя в общественном месте.

Сам Зимин внятно изъясняться мог с трудом. Однако кое-что Воробьеву из него вытрясти все же удалось. Оказалось, что семья Зиминых успела продать свою квартиру до того момента, как мужчина обнаружил пропажу своей жены. Точнее сказать, он сначала обнаружил, что жена пропала, и лишь потом вспомнил, что они вроде бы продавали квартиру. Зимин также вспомнил, что им дали время до конца недели, чтобы освободить жилплощадь, и решил узнать у супруги, куда они собираются переезжать. Оказалось, что жены дома нет, как нет и ее документов и «парадной» одежды. Пропали и кое-какие личные вещи женщины, а также те деньги, которые были получены от продажи квартиры. Большего из Зимина Воробьеву вытрясти не удалось, поскольку тот еще раз приложился к бутылке, а затем попросту отрубился, свалившись со скамейки.