Книга Шаг сквозь стену, страница 120 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Или что?

– На «кукан» Саул его сажает. Больно уж у этого вид был такой… как будто просил чего-то. Вроде не обдолбанный. Да и не стал бы Саул с наркотой связываться.

– Чем Саул сейчас занимается? – строго спросил Крячко.

– Я не знаю, начальник, – опустив глаза, сквозь зубы процедил Стручок. – Клепать на шестерку не то же, что клепать на вора.

– Ты Саула боишься больше, чем меня? – удивился Крячко. – Думаешь, что он тебя всюду достанет, а я нет?

– Не в этом дело, начальник, – угрюмо поморщился Струкалев. – Ну, возьмешь ты меня, ну, нарисуешь статейку посолиднее, материалы приложишь. Так и в зоне люди живут! А Саул иль дружки его мне матку наизнанку вывернут, есть разница? Ты-то меня так подставлять не станешь, я знаю. У вас есть свои правила. Не у всех, но есть. У тебя, у Гурова!

– Есть, Шурик, есть, – согласился Крячко. – И знаешь, как порой хочется их нарушить, как порой руки чешутся всеми доступными способами от вас землю очистить. Да только понимаешь, что начни действовать с вами вашими же способами, и станешь на вас же и похож. И ничем лучше вас не будешь. И это останавливает. Гуров, между прочим, не сделал бы даже такого, как я. Ладно, Шура Стручок, иди, ты свободен.

Крячко еще какое-то время посидел один в комнате опорного пункта, хмуро рассматривая собственные руки. Потом вернулись патрульные, а с ним капитан Егоров – старший участковый этого района.

– Не нашли, товарищ полковник, – развел руками Егоров. – Скорее всего, не было ничего при нем, ничего он не выбрасывал. Я с продавцами переговорил, мимо которых он пробегал, через чьи прилавки перепрыгивал, когда от вас спасался. Мне не стали бы врать, если даже он чужой бумажник с деньгами выбросил бы в контейнер с капустными листьями.

– Ну, не было, и хорошо, – облегченно вздохнул Станислав Васильевич.

Немножко гаденько было у Крячко на душе, что он позволил себе, воспользовавшись ситуацией, пойти на шантаж, на сговор с вором, пообещал отпустить, нарушив закон, скрыв преступление. Не было преступления, но вот обман с его стороны был, и от этого на душе было муторно. Хорошо, если Гуров не узнает, а то как-то неудобно перед ним.

Гуров с трудом узнал женщину, которая сейчас лежала в палате с перевязанной головой и с загипсованной рукой. Он хорошо помнил Кристину Соловьеву с того дня, когда они с Крячко приезжали в меховой бутик для встречи с хозяйкой. Статная красивая женщина, которой не было еще и сорока лет. Сыщик помнил роскошные волосы Кристины, уверенный, глубокий взгляд ее карих глаз. Сейчас же на подушке он видел бледное лицо с черными кругами вокруг глаз, вздувшимися губами. И глаза смотрели на визитеров совсем иначе. В них была даже не боль, не отчаяние, а самый настоящий страх. «Хорошо, что я приказал выставить охрану возле палаты, – подумал Гуров. – И ей спокойнее, и нам. Она боится, а значит, там, в квартире, произошло что-то еще, кроме банального ограбления. Правда, покушение на убийство далеко от банальности. Такой страх не каждый способен спокойно пережить».

– Я полковник Гуров из уголовного розыска, – представился Лев Иванович, пододвигая стул и усаживаясь возле кровати раненой женщины. – Вы можете говорить? Как вы себя чувствуете?

– Сейчас уже лучше, спасибо, – прошептала женщина и опустила веки, подтверждая свои слова. – Я помню вас, вы приезжали к нам в магазин, разговаривали с Ольгой Валерьевной.