Онлайн книга «Кофе и полынь»
|
— Это была государственная часть, — улыбнулся Его Величество, на удивление тепло, почти вразрез с этикетом. — Но я хотел бы выразить благодарность и лично. Не думаю, что многие отважились бы сделать то, что сделали вы, потому что прежде такого не делал никто! Если я могу что-то сделать для вас, то говорите сейчас, лейтенант Маноле… сэр Лайзо Маноле. Лайзо помедлил только секунду — и уверенно произнёс, словно тысячу раз отрепетировал эти слова: — Вы, Ваше Величество, назвали меня смелым человеком… Но, покидая Бромли почти год назад, я… струсил. Струсил и не открыл должным образом своего сердца той, которую люблю, люблю безнадёжно и давно, — он умолк ненадолго, опуская взгляд, и в зале зашептались. В толпе я заметила Фаулера; прислонившись к колонне, он сосредоточенно вписывал что-то в блокнот. — И, боюсь, если я не скажу это сейчас, то не смогу уже никогда. Та, кого я люблю всем сердцем, сейчас здесь. Вы ведь позволите мне?.. Его Величество быстро и почти незаметно взглянул отчего-то на супругу, Виолетту Альбийскую, и затем кивнул: — Дозволяю. И стало очень тихо. А потом Лайзо обернулся, безошибочно находя меня взглядом в толпе, и позвал: — Леди Виржиния. Неосознанно я выпрямилась. А толпа раздалась в стороны, как море по слову Небес в Писании, и Лайзо сделал ко мне шаг, другой, третий… пока не очутился рядом и не опустился на одно колено. Меня охватила дрожь; он был здесь, со мной, снова, взаправду. — Я обещал, что вернусь, — произнёс Лайзо, точно подслушав мои мысли. — Хотя дорога была длинной… Одно неизменно: я люблю тебя так, как не любил никого и никогда. И не было дня, чтобы я не думал о тебе. Даже в небе; даже когда небеса рушились на землю. Я люблю тебя. Я хочу быть рядом с тобой всегда, так долго, как это возможно. Ты делаешь меня сильнее; ты сделала меня тем, кем я стал. Всё, что у меня есть, это лишь моё сердце, и оно пылает огнём. Я вручаю его тебе, и… ты выйдешь за меня? Пока он говорил, меня бросало то в жар, то в холод. Зал расплывался, как во сне… А когда Лайзо замолчал, то я осознала, что все смотрят на нас, все ждут моего ответа — и что я правда могу сказать «да». И никто не посмеет нас осудить, ныне и впредь. А если и посмеет… Право, мне всё равно. — Да, — ответила я громко и ясно, чтобы ни один человек не усомнился в том, слышит. — Я выйду за тебя. А Лайзо посмотрел на меня вниз бесстыжими зелёными глазами — как дубовый лист на просвет — и спросил: — Прямо сейчас? Что тут началось! Все заговорили, загомонили. Кто-то даже упал в обморок! Пользуясь случаем, я наклонилась и шепнула серьёзно: — Если мы сейчас поженимся, это будут самые поспешные помолвка и свадьба в истории Аксонии. И Лайзо плутовски улыбнулся: — Ты так говоришь, словно это плохо. Недостатки-то будут? Трубы взвизгнули резко и настырно, и собравшиеся постепенно умолкли. Мы с Лайзо молчали тоже — и глядели на Его Величество, который, кажется, был несколько удивлён, хотя и позабавлен тоже… И вдруг кто-то произнёс: — Ну, если дело только в свадьбе, то поженить их могу и я! Говорил обыкновенный на вид мужчина. Странного в нём было лишь одно — он стоял в двух шагах от королевской четы, но когда он там очутился, я не заметила. Высокий, худощавый, в потёртом зелёном сюртуке и в потешной шляпе с двумя висячими перьями; в обычной одежде, даже не в священническом облачении… |