Книга Фарги Падающая звезда, страница 197 – Лариса Куницына

— Похоже на правду, — кивнул Кристоф. — Очень похоже. Здесь есть элементы заклятия небом и землей, есть упоминание о препятствиях, которые преодолеет входящая сила, то есть как бы упреждение настоящих препятствий. Если заклинания произносятся жрецом, то он обращается к посреднику, веля ему стать чем-то, через что божество войдёт в мир, но уже как бы полностью игнорируя его, как личность, поскольку он лишь пропускное устройство, и оно будет уничтожено, когда вызываемый придёт.

— Посредник сам станет воплощением этого божества, — согласился Брай. — Это весьма мрачная картина, если не считать последнего заклинания. Если я не ошибся, то оно диаметрально меняет его смысл, и жрецы просто не знали, что оно означает.

— Шестое заклинание должно быть ключом, открывающим дверь, — заметил Кристоф.

— Если это единственный ключ, то божеству проще сидеть в своём ковчеге, это ритуал не освобождения, а уничтожения.

Кристоф внимательно посмотрел на Брая. Тот ответил ему уверенным взглядом.

— Наверно, Лора права. Ты подошёл к этому ближе, чем можно было ожидать. Что же означает это шестое заклинание?

— Часть его мы уже слышали в сопровождении к номеру сорок восемь из его инфернального цикла.

— «Открой душу злу. Пусть оно войдёт и…» Это?

— Да, но мне кажется, что это должно звучать резче и сильнее. «Распахни душу Злу! Пусть войдёт! И умрёт!»

— И умрёт? Так вот что означал этот издевательский смех.

— Вот именно, издевательский. В большинстве его картин есть какой-то намёк на издевательство над темой. Я это чувствовал, хоть и не был уверен. Теперь я это знаю. И этот смех, и то, что за крестом, на котором он распят, стоит Перевёрнутая звезда, и то, что тело его распято, но дух свободен, и эта поза, в которой он летит во Тьму, поза Падающей Птицы, стремящейся заслонить собой людей, ищущих защиты от смертельной опасности.

— Точно. Так оно и есть…

Кристоф обернулся ко мне.

— Это ведь многое объясняет, верно?

Брай вопросительно взглянул на меня

— Вы уже поняли, зачем он всё это делал?

— Не до конца… Ты точно уверен в шестом заклинании? Это очень важно.

— Но именно так я его чувствую, — заверил он и произнёс фразу на том языке, который я уже не раз слышала из его уст.

— Как ты сказал? — воскликнула я ещё до того, как успела понять, в чём дело. — Ала сэтра, ла рум?

— Ну… Что-то в этом роде, — неуверенно кивнул он.

— Что это такое? — спросил Кристоф, с тревогой взглянув на меня.

— Это боевой клич бергар, — прошептала я, чувствуя, как перед моими глазами замерцал какой-то странный туман. — Я так давно не слышала его…

Я нащупала рукой ближайшее кресло и осторожно села. Значит, Фарги был прав. Что-то связывало нас в прошлом.

— Что означает эта фраза?

— Я не помню… Это не наш язык. Мне когда-то рассказывали, что это значит. Но я тогда не слишком интересовалась подобными вещами. Это было связано с магией, а магия — это была сферой деятельности обронов, Голубых драконов, клана колдунов. Я из клана эрлоров, Золотых львов, воинов-одиночек. Нас интересовало, не что мы кричим в битве, а сама битва. Но мне говорили… Мне говорил об этом мой сводный брат… Он был оброном по рождению и… занимал очень высокое место в иерархии магов. Или их называли жрецами? У него были белые как снег волосы и голубые глаза… Его коня звали Тарк. Как же было его имя? — я бормотала, потерянно теребя поясок костюма. — Как же его звали? Я ведь так любила его. Хотя… он был такой опасный со своей магией. Я любила его. Он понимал меня лучше всех. Айгэр?.. Нет. Айгэр был другой. Айрон! — я радостно взглянула на Кристофа. — Его звали Айрон!