Онлайн книга «Русалка»
|
Наконец Уорик пошел спать. Свечи в комнате погасли, горели только дрова в камине. Ждать оставалось совсем недолго. Не больше часа после того, как потухла последняя свеча. Да поможет ей Господь. Ондайн уже собралась встать с постели, когда, похолодев от ужаса, обнаружила, что Уорик и не собирался спать, а стоял на пороге ее комнаты, как обычно, с неизменной насмешливой улыбкой на бесстрастном и прекрасном лице. Она сглотнула, поспешно закрыла глаза и принялась молиться, чтобы он не успел заметить в темноте ее изумленный, устремленный на него взгляд. Прошло еще немного времени. Ондайн старалась дышать как можно ровнее. Наверное, Уорик уже убедился, что она спит, и ушел к себе в комнату. Она открыла глаза и испуганно взвизгнула. Он совсем никуда не ушел, а стоял, склонившись над ней, уперев руки в бока и дьявольски сверкая своими золотистыми глазами в отблесках пламени камина. Со скоростью взвившегося кнута с нее было сорвано одеяло — под ним лежала совершенно одетая Ондайн. — Дорогая жена! Что это такое? Ночная рубашка последней модели? Лорд Четхэм сел на кровать и обвил, как горжеткой, пальцы вокруг ее горла. — Какая небрежность с моей стороны! Я готов был поклясться, что наилучшим образом позаботился о вашем ночном гардеробе и обеспечил вас всем необходимым! Ондайн снова закрыла глаза в безнадежном отчаянии. — Идите к черту! — сказала она, собрав остаток сил. — Прошу прощения, дорогая, но я собрался во дворец да к тому же рука об руку со своей обожаемой женой. Уорик встал, поймал ее руку и дернул так, что она сдавленно и протестующе вскрикнула, но вынуждена была встать на ноги. Теперь она окончательно поняла, что ее планы разрушены и что впереди ожидают лишь новые мучения. Она с ненавистью посмотрела в лицо своему мучителю и крикнула: — Что вам еще надо?! Вы разбили все мои надежды, и я все равно уже не убегу от вас… — Притворная бестия! — резко оборвал он. — Ты что же, надеялась пробежать мимо меня? Я же говорил тебе, дорогая, что просыпаюсь от малейшего шороха. — Но я даже не шевелилась! — Ах, зато мысли в твоей прекрасной голове шевелились весь вечер! — Ладно, хватит об этом! Я здесь! Оставьте меня наконец в покое! — Нет! Как я могу, графиня, оставить вас… спать в столь неподобаюшем виде?! — воскликнул Уорик с театральным возмущением. — А ну-ка повернитесь ко мне спиной! И, не дожидаясь исполнения команды, железные пальцы впились ей в плечи и крутанули ее, а затем принялись расстегивать крючки на платье. — Стойте! Я уже никуда не убегу! Я хочу спать, чтобы быть готовой к отъезду… — Нет нужды готовиться настолько заранее, чтобы спать в таком виде, моя дорогая. Стойте спокойно… или я разорву в клочья вес ваши тряпки. Уорик сказал это беззлобно, словно констатировал факт. Дрожа всем телом, она старалась стоять как можно спокойнее, пока он заканчивал возиться с крючками, а затем бросилась прочь, бормоча сквозь зубы: — Спасибо, больше не беспокойтесь. Дальше я разденусь сама… Он небрежно махнул рукой в знак согласия, но не отступил: — Хорошо, я жду, моя дорогая. Раздевайтесь! Ондайн не двигаясь смотрела на него. — Немедленно. — Уорик был непреклонен. Наградив его про себя самыми оскорбительными эпитетами, она, не переставая ни на секунду дрожать, переступила через обручи и освободилась от платья. Граф стоял сзади, и она не решалась повернуться. — Продолжайте, графиня, — сказал он, растягивая слова. Ондайн повторила все определения, которыми уже успела его наградить, и прибавила все те новые, что пришли к ней на ум за последние мгновения. Дрожащие пальцы не слушались ее, и она никак не могла справиться со шнурками на корсете, так что Уорику пришлось прийти ей на помощь. Еще секунда — и корсет упал на пол вместе с отороченной лентами нижней юбкой. Проклиная все на свете, Ондайн сняла чулки и поспешила запрыгнуть на постель, чтобы укрыться под одеялами. — А теперь, пожалуйста, уходите! — закричала она несчастным голосом. Но вместо того чтобы уйти, граф снова присел на край кровати, и она замерла, потому что почувствовала на спине прикосновение его руки. — Ондайн, скажи, почему ты так не хочешь ехать во дворец? На этот раз голос был вкрадчивым и задумчивым. Едва переводя дыхание, Ондайн слушала биение своего сердца, не открывая глаз. Она не хотела глядеть в его янтарные глаза, согретые сожалением, любопытством и заботой. Уж слишком быстро они вновь становились холодными и свирепыми! — Я не люблю двор, — сказала она сдержанно. — Если бы ты рассказала мне… — Я рассказала вам все, что считала нужным! Ондайн услышала в ответ легкий вздох, как будто он с трудов отказывался от желания проникнуть за стену, которой она себя окружила. Затем Уорик встал и холодно произнес: — В таком случае я сочувствую, что путешествие расстраивает вас, но оно обязательно состоится. Она поняла, что он ушел, не по звуку шагов, но скорее по тому, что в нее проник неожиданный холод. Ондайн вытащила руку из-под одеяла и зажала себе рот, пытаясь сдержать вопль отчаяния. Слезы подступили к горлу, но Она не заплакала. Нет, он никогда не услышит, как она плачет. Собравшись с силами, она снова начала прикидывать варианты и строить планы. Когда наступит утро… Да, наконец ей в голову пришла настолько блестящая идея, что она заснула с улыбкой на губах. Наутро вошла Лотти. Ондайн умылась, оделась и дала девушке указания по поводу своей прически. И вот она приготовлена к путешествию как нельзя лучше! Ондайн стояла вместе с Матильдой и Уориком в музыкальной комнате и смотрела, как вокруг сундуков, которые следовало отнести в карету, суетятся слуги. Вдруг она неожиданно вскрикнула, как будто ее пронзила ужасная боль. Затем еще раз! «Отлично!» — подбодрила себя Ондайн. Представление выглядело настолько убедительным, что Уорик со всех ног бросился к ней и схватил ее на руки. Да, она с успехом могла бы выступать на сцене! — Моя госпожа… — Боже, госпожа! Что с вами? — беспокойно закудахтала Матильда, тоже устремляясь к ней. — Это из-за ребенка? — О-о-ох! — стонала Ондайн. — Конечно, нет! О-ох, дайте мне только немного полежать, и боль… Тут Ондайн заметила, что Уорик отпустил ее, в то время как ей на помощь пришла Матильда — дорогая Матильда! Поддерживая госпожу за талию, она повела ее к комнате. — Мы сейчас же освободим вас от всех этих корсетов. Скинем все в один момент! Вы останетесь дома и полежите. — Но Уорик… — Граф поедет один. Мы ни в коем случае не можем рисковать нашим драгоценным ребенком! А теперь ложитесь. Я подыщу рубашку посвободнее. Ох, моя дорогая, боюсь, самые красивые я уже упаковала! |