Книга В сердце моем навсегда, страница 31 – Джо Гудмэн

— Вот тут ты допускаешь ошибку. Говорить, что с тобой все в порядке, когда настолько очевидно, что это не так, — значит привлекать всеобщее внимание. Понимаешь, что я хочу сказать?

Мэгги не могла с уверенностью дать утвердительный ответ. Учит ли ее Мэри Фрэнсис изворачиваться или помогает защититься от вмешательства в ее жизнь? Или понемногу и того, и другого?

— Кажется, понимаю.

— Нет, не понимаешь, но с твоей стороны очень мило делать вид, что поняла. — Мэри Фрэнсис выпустила свои четки и взяла руку Мэгги в свои. — Я знаю, ты расскажешь нам правду, когда сможешь, — сказала она. — А пока знай, я буду поминать тебя в своих молитвах.

Только жгучая боль в горле от непролитых слез удержала Мэгги от того, чтобы выпалить имя мадам Рестель. Трудно было глотать, невозможно вымолвить ни слова.

Мэри сжала руку Мэгги.

— Расскажи мне о медицинской школе, — попросила она. — Есть какие-нибудь новости?

Мэгги как-то ухитрилась вытолкнуть из себя слова:

— Скоро уже должен прийти ответ. Я много занимаюсь и надеюсь, что меня примут.

— Мама говорит, ты много времени проводишь в библиотеке.

Мэгги кивнула:

— Мне там нравится. Там тихо и спокойно. Очень похоже на монастырь, по моим представлениям.

Прекрасная улыбка Мэри оживила ее лицо и зажгла глаза.

— О, Мэгги, в монастыре совсем не так. Кроме времени молитв, он просто гудит от веселого шума. Если мне хочется поразмышлять, то мне приходится идти в библиотеку.

— Мама стала бы ломать руки, если бы услышала тебя, — сказала Мэгги.

— Бедная мама. Думаю, она боится, что если я не стану более почтительной, то не смогу замолить ее грехи. Я пытаюсь ее убедить в том, что милостивый Господь уже простил ее, но она видит во мне своего жертвенного агнца.

— Мэри Фрэнсис! Это же почти святотатство!

— Думаю, это и есть святотатство. — Она пожала плечами. — Но я действительно так считаю. И говорю это. Ничего не могу поделать. Иногда я спрашиваю себя, не пообещала ли мама своего первенца церкви, чтобы остальные могли поступать так, как пожелают.

Мэгги широко открыла глаза. Она не имела представления о том, что Мэри Фрэнсис испытывает такие чувства. Мэри похлопала сестру по руке.

— Ну, не надо приписывать моим словам того смысла, которого в них нет, — предостерегла она. — И что бы ты ни делала, не надо указывать маме и Джею Маку в мою сторону. Возможно, я более чувствительна к твоей проблеме, в чем бы она ни заключалась, потому что как раз пытаюсь решить свою. Тебе следует быть благодарной за это. Иначе мне не потребовалось бы и двух минут, чтобы выведать у тебя твои тайны.

Мэгги знала, что это правда.

— Что ты скажешь маме?

— Что ей следует заняться благотворительностью, подобно остальным гранд-дамам.

— Не может быть!

Мэри Фрэнсис искоса взглянула на младшую сестру, словно умоляя подзадорить ее.

— А, ладно, — сдалась она, — но это на какое-то время помогло бы ей перестать тревожиться о тебе.

— Я сама могу о себе позаботиться, Мэри, — мягко сказала Мэгги.

— Я знаю, — ласково ответила та. — Вот это я и собираюсь ей сказать.

В тот вечер Коннор не сделал попытки увидеть Мэгги, за что она была ему благодарна. Она провела большую часть ночи в своей комнате, уставившись на пакетик с запасом непогрешимых французских пилюль. Ложась спать, она перепробовала десяток укромных мест и в конце концов решила спрятать их под подушку.

На следующее утро ее разбудил ветерок, дувший прямо в лицо. Она замигала, скосила глаза к переносице, пытаясь сфокусировать их на предмете, которым Скай размахивала у нее перед носом.

— Что это? — спросила Мэгги, отмахиваясь.

— Письмо, — взволнованно ответила Скай. Она приплясывала на месте и ыглядела совершенно юной, какой сперва сочла ее Верил Холидей. — То самое письмо! Ну же! Проснись!

Мэгги рывком села и одним взмахом вырвала у Скай из рук письмо.

— Из Медицинской школы Филадельфии, — подсказала Скай.

— Сама вижу. — Мэгги осмотрела печать на конверте и медленно провела пальцем по краю конверта.

— Ну? Ты собираешься его вскрывать?

На вес оно было слишком легким, чтобы походить на извещение о приеме. Вероятно, отказ. В письме с уведомлением о приеме должны быть какие-то инструкции, ведь так? Мэгги поддела краешком ногтя печать. И остановилась.

— В чем дело? — требовательно спросила Скай. — Разве тебе не любопытно?

Затем с внезапной прозорливостью она поняла, в чем дело, Лицо ее вытянулось.

— О нет. Ты не хочешь, чтоб я была здесь. Поэтому, да?

— Прости, Скай. Мне необходимо сделать это одной. Наверное, я немного боюсь. — Кажется, в последнее время она всего боится. — Ты ведь понимаешь, правда? Я расскажу всем за завтраком. Независимо от того, какая это новость, мне необходимо побыть одной.

Скай нагнулась и поцеловала сестру в щеку.

— Надеюсь, это чудесная новость, — сказала она. — Самая лучшая. — И она выбежала из комнаты, скрестив пальцы на обеих руках.

Мэгги пришлось подождать, пока сердце успокоится. Потом она сломала печать, вынула письмо и очень осторожно развернула его. Сделала глубокий вдох и молча прочла.

На ее глазах выступили слезы. Она не вытирала их. Они капали на руку; чернила расплывались по бумаге. Потом Мэгги приняла решение. Она знала, как ей следует поступить. Еще вчера она не смогла бы это сделать, даже если бы к ее голове приставили ружье. Казалось невероятным, что одно-единственное письмо может так сильно повлиять на события.

Мэгги сунула руку под подушку и нашла пакетик с пилюлями мадам Рестель. Медленно встала с постели и босиком вышла из комнаты.

Три лица вопросительно повернулись к ней, когда Мэгги вышла к завтраку. Джей Мак отложил поездку в контору, чтобы выслушать новость. Она неуверенно улыбнулась им и увидела, что они тотчас же все поняли.

— Это еще не конец света, — весело произнесла Мэгги, возможно, даже слишком весело. — Я могу еще раз подать заявление весной на осенний семестр.

— Но ты так хорошо сдала экзамены, — сказала Скайлер. — Ведь ты была первой ученицей.

— Для них не только это имеет значение. Я была не слишком общительной ученицей. Не вступала ни в какие клубы, не была лидером. — Она пожала плечами. — любом случае у них только двадцать одно вакантное место, а в письме говорится, что подано более ста заявлений.

Джей Мак покачал головой со снисходительным недоверием.

— Сто женщин, желающих стать врачами? Это противоречит здравому смыслу.

— Джей Мак, — сурово произнесла Мойра. — Сейчас не время и не место для подобных рассуждений. — Она встала из-за стола и налила всем апельсинового сока.