Книга Охотник за воспоминаниями, страница 61 – Виктор Хант

Ларк не спешил убивать охотника, наслаждаясь страхом, проступившим на холеной морде этого человека. Он чувствовал силу, быть может, перед ним неплохой импер. Но Ларк был сильнее. И здесь, в своем лесу, он – закон и власть. И сейчас он решает судьбу негодяя, посягнувшего на его стаю. Но решение принять он не успел.

Серебряные сети обрушились будто с небес, накрывая Ларка и остальных волков. Человек успел выкарабкаться, пока Ларк перекидывался и подхватил свой арбалет. Уже находясь на тонкой грани между человеком и волком, Ларк велел стае бежать. Словно из-за невидимой завесы выскочили всадники и всадницы с волкодавами и бросились догонять уходящих оборотней.

Волки отступили обратно в лес, но уйти успевали не все. Гильду накрыло сетью и она упала, глядя в след убегающим сестрам. Послышались звуки рожков. Псы громко лаяли и кидались на волков, кусали их, валили наземь.

Бруни и Шеон понимали, что нельзя бежать к холмам и вести охотников туда, где дети. Они петляли между деревьев, надеясь уйти в густые заросли и там укрыться. Но собаки и всадники гнали их к реке.

Бруни споткнулась и отстала всего на миг, серебряная сеть накрыла ее. Шеон отчаянно завыла. Она осталась последней. Нельзя позволить себя загнать! Ей нужно выбраться и освободить сестер и отца. Перепрыгнув колючие ветви, она проскочила между деревьев. Резкая боль пронзила бок и Шеон рухнула в кусты. Из раненого бока торчал кончик арбалетного болта. Ее била дрожь и сковывал холод. Шерсть сошла, обнажая кожу.

Шеон понимала – если она останется здесь, ее найдут. Лай собак слышался совсем близко. От боли темнело в глазах, но Шеон встала и побрела вдоль оврага. Нужно спрятаться. Нужно только выйти на одну из своих тайных троп и они не смогут найти ее.

Место казалось знакомым. Кажется, если свернуть там за соснами… Но сил идти дальше не было. В глазах потемнело и Шеон рухнула в траву. Последнее что она видела – потертые мужские ботинки. Кто-то взял ее на руки и понес.

* * *

Ланс долго шагал прочь от проклятой деревни, без всяких остановок, пока, наконец, не стемнело. Олли вывел их к ручью и сам, резко вскрикнув, порхнул в кусты. Листья громко зашуршали и из куста вылез взъерошенный парнишка лет пятнадцати на вид. Рыжие растрепанные волосы, острый нос, большой рот, а в глазах – тот же блеск, что и у сорока. И даже выражение лица схожее с птицей.

– Терпеть не могу, когда меня пялятся на переходе, – он выбрался из куста и отряхнулся. – Гремлин, рубашку разодрал.

Ланс уже догадался, что Олли – тоже из птичьей деревни, но впервые видел его в человеческом облике. Это было странновато и забавно.

– Чего таращишься? Знаю, птицей я красивей. Надо бы поесть чего-нибудь. Жаль, ты из стряпни моей тётки ничего не прихватил, но и гремлин с ней, старой дурой!

– Тетка Ворона тебе родня?

– Она самая! Понимаешь теперь, почему я в деревню ни ногой?

Олли подмигнул Лансу и полез на дерево. Ланс засмеялся:

– Эй, ты куда? Это дуб, ты желудями решил поужинать?

– Желуди пусть хрюшки жуют, – весело отозвался сверху парнишка, он устроился в развилке и засунул руку в дупло. – Так, посмотрим, что нам тут Ржавый оставил… лови!

Олли сбросил в руки Лансу сверток и спрыгнул вниз.

– Ну что ты, давай, разворачивай, я жуть какой голодный!

Ланс развернул плотный пергамент, внутри было несколько жестяных банок с паштетом и бобами, пара бутылок шипучей воды, хлебные лепешки и большой кусок сыра. Олли ловко вскрыл банку и отломив ломоть хлеба, зачерпнул им паштет.

– Вкуснятина. Ржавый расщедрился. Видать та штука, которую я приволок здорово ценная.

– А ты был там еще? – спросил Ланс. – Видел, что случилось с Упырем?

– Был, – самодовольно кивнул Олли. – Самому любопытно было, как коротышка Валерьян без этого кругляша, который я стырил, взбесится. Хочешь, покажу?

Олли протянул Лансу руку и предложил:

– Хватайся!

* * *

В который раз Олли убеждался, как глупы двуногие. Проникнуть в башню Януша теперь было еще легче, чем прежде. Одно из окон башни разворочено, рядом отсутствовал изрядный кусок стены. Олли без помех подлетел к пролому, уселся сверху на торчащий кусок камня и осторожно заглянул в дыру.

В лаборатории царил разгром. Опустевшая железная клетка разломана, стеклянный сосуд, в котором раньше плавал Утопленик, разбит.

Сам Лорд Амадей распластался по полу, тщетно пытаясь отбиться от толпы кривоногих големов, навалившихся на него. В углу неподвижной каменной статуей замерла красотка Ева.

Валериус неуклюже переступал через спутанные провода и разбитые приборы, смешно размахивал ручонками и визжал:

– Подлая неблагодарная тварь! Алановская премия была у меня практически в кармане! Я даже новый костюм купил!

Коричневый клетчатый пиджак едва сходился у него на животе и провисал в плечах, а большая красная бабочка в горошек съехала на бок и торчала за ухом.

Значит, Упырю удалось бежать! Наверное, он и выломал стену. А вот Утопленнику не так повезло.

Никто не заметил, как Олли влетел внутрь и устроился на плече неподвижной Евы.

– Валерик, убери своих уродцев, – прохрипел Амадей. – Жаль, Упырь лишил аурумскую публику возможности созерцать тебя в этом костюмчике. Ты его в цирке одолжил?

– Вам недолго осталось ехидничать, Лорд Амадей, – злорадно прошипел коротышка. – Без Упыря и алгоритмической карты вы не представляете для меня больше никакой ценности. Сейчас мой господин явится и заберет вас.

Утопленника эта перспектива не обрадовала, он сменил тон:

– Валерьян, помнится, ты хотел идеальное тело. Никогда не задумывался о возможности стать вампиром?

– Что ты имеешь в виду? – ученый сражался с бабочкой, но та никак не хотела вернуться в положенное место под двойным подбородком Валериуса.

– Ты когда-нибудь видел толстого и некрасивого вампира, Валериус?

– Кроме тебя я вообще никогда подобных созданий не встречал. Вы слишком скрытны. Но к чему ты клонишь? – впервые лорд не исковеркал имя своего мучителя, и на ученого это произвело впечатление.

– А к тому, что простое обращение могло бы решить все твои проблемы. Ты станешь высок, строен, хорош собой. От одного взгляда на тебя красотки будут терять рассудок.

Валериус заколебался:

– Я всегда считал – природа несправедливо распределяет свои милости, и к тому же никто еще научно не описал тонкости межрасовой трансформации. Пожалуй, это потянет на Алановскую премию! Раз уж с Упырем не удалось…

Лорд усилил нажим: