Книга Тайны утерянных камней, страница 79 – Мелисса Пейн

— Это наш новый дом, мама? — тихо и нежно прозвучал голос ее сына.

— Пока что да.

«Ланкастер» служил приютом для многих матерей-одиночек вроде нее, равно как для наркоманов и наркоторговцев. И это было лучшее, что она могла позволить на свою скудную зарплату.

— И как тебе, дружище?

Шанс наклонил голову, поглядев на мать своими бархатно-карими глазами.

— Ну, по крайней мере, не машина и не койка в общежитии.

— Да, это намного лучше.

Где-то вдалеке послышались полицейские сирены, и по мере приближения к «Ланкастеру» вой их становился все громче. Возле здания сирены умолкли, но мигалки продолжали отбрасывать на него свой красно-синий свет.

— И теперь у нас будет своя комната?

Джесс кивнула:

— И даже своя кухня.

— И даже собственная ванна?

— Все самое лучшее, пацан! — Она легонько щипнула его за нос, и они оба рассмеялись.

Он понимал, что все у них пока что складывалось не самым лучшим образом, однако Шанс был неисправимым оптимистом, и это качество Джесс очень в нем любила.

— О! Смотри-ка! — Он опустился на корточки на тротуаре. Маленькие пальчики ковырнули трещину в асфальте, пошарили там в грязи и наконец выудили наружу что-то маленькое и темно-серое. — Какой классный!

— Что там?

Он протянул матери ладонь. В центре ее лежал самый обычный камень, маленький и тусклый.

— Камешек?

— Не просто камешек, мама! Посмотри!

Когда она прищурилась, солнце как раз выглянуло из-за здания. В его мягком золотистом сиянии камень заблестел.

— Симпатичный, — равнодушно сказала она.

— Неужели ты не замечаешь? — Он нетерпеливо взглянул на мать и снова обратил взор к своей находке.

— Не замечаю чего?

— Это же сердечко! — указал он на характерную выемку.

Джесс вгляделась еще раз — и уже почти различила некоторое сходство его очертания с сердечком. Но солнце скрылось за следующим высоким зданием, сделав камень снова простым и темно-серым, и замеченное было сходство исчезло.

— Нет, не вижу. Но это вовсе не означает, что его не видишь ты. Мне кажется, ты просто лучше меня видишь в вещах что-то особенное.

Плечи его разочарованно поникли.

— Мне показалось, он какой-то необычный!

— Конечно, необычный! — Она подняла с асфальта сумку и закинула через плечо. — Положи в карман. Уверена, он принесет тебе удачу.

Мальчик мгновенно просиял.

— Например, я встречу здесь друга?

— Знаешь, это бы меня ничуть не удивило. Ты лучший из тех, с кем хотелось бы подружиться.

— А можно я его разрисую?

— Разумеется. А что ты хочешь на нем нарисовать?

Он потер пальцем камень, на секунду задумался. Джесс протянула руку, коснулась коротких мягких завитков на его голове.

— Я сделаю его красным со звездочками. — Он посмотрел на мать с взволнованной и радостной улыбкой: — Я подарю его первому своему другу, который здесь у меня появится.

Джесс прижала камешек к груди и вспомнила о другом — настолько размытом, что сначала оно проступило в ее памяти лишь очень слабыми контурами. Она зажмурила глаза, пытаясь сделать картинку ярче и насыщеннее — точно снимок в поляроиде, и когда ей это все же удалось, слезы одна за другой мокрыми пятнами стали усеивать ее халат.

Шанс сидел за столом в кухне, пил молоко и уплетал печенье с шоколадной стружкой. Он макал печенье в молоко, отчего его пластиковая салфетка-подложка была покрыта белесыми лужицами и усыпана крошками.

— Мама, а я сегодня встретил друга. Мы будем видеться в моем форте по субботам.

К молочным усам над его губами пристали мелкие крошки.

Но Джесс тогда отвлеклась и не придала значения тому, что говорил ей сын, потому что успела заметить, как задираются края его брючин к икрам, когда он сидит. Причем она уже выпускала запас на этих брюках. Тут же в животе у нее словно скрутился тугой узел, как бывало всякий раз, когда наклевывались непредвиденные расходы. Ну, может, удастся что-то подобрать ему в секонд-хенде. А потом она заметила, как от кроссовки сбоку чуть отошла резиновая подошва. Так что сначала придется заняться обувью…

— И как его зовут?

Ее внимание между тем перетекло к счету за электроэнергию, оказавшемуся намного больше, нежели она ожидала.

— Ее зовут Стар.

Пока он отвечал, Джесс выписала чек, прекрасно зная, что на счете у нее не хватит денег, чтобы его оплатить. Но она старалась скрывать от сына свою тревогу — ему не надо было знать, как туго у них с деньгами. А потому она лишь рассеянно улыбнулась:

— Девочка, что ли? Уверена, что она и правда звезда, как и ее имя. Прямо как ты у меня, дружище.

Голова Джесс повисла, руки бессильно опустились на колени. Стар и была лучшим другом Шанса. Тем самым, с кем он играл по субботам у себя в «форте». Но тут же в памяти возник тот день, когда она застала девочку, разглядывающей фотографию Шанса. И словно что-то пронзило ее грудь. Стар солгала ей о том, что не знала ее сына. Почему?

От знакомого уже звука снаружи дома сердце у нее забилось быстрее. Джесс кинулась к окну. Окно спальни Стар выходило на боковой дворик, и отсюда ясно просматривалась заросшая тропинка к старому сараю. Железная дверь его была открыта и хлопала по раме, словно подхватываемая порывами ветра. Внизу во дворике Джесс заметила какое-то движение, и ее ногти непроизвольно впились в ладони. Чья-то маленькая фигурка стала пробираться по тропе сквозь гущу чертополоха. В свете луны ее ночная рубашка с развевающимся подолом светилась белым пятном на сером фоне всего окружающего. Стар!

Девочка торопливо прошла сквозь заросли травы, то и дело цепляясь рубашкой за торчащие колючки, споткнулась, уже дойдя до верхней площадки, — и притом все равно неотрывно смотрела на сарай. Джесс резко вдохнула. Что она делает?

Джесс метнулась из комнаты прочь, сбежала по лестнице и толчком распахнула дверь. Та с громким стуком ударилась в стену. Образы дикого медведя и мальчика, а также осознание того, что Стар ей солгала, — все это с невероятной сумбурностью крутилось в ее голове, пока не смешалось в тугой клубок мыслей, слишком запутанных, чтобы что-либо понять.