Книга Мафиози и его Одержимость. Часть 2, страница 52 – Джеймс Лайла

Но я не мог…

Я, черт возьми, не мог, и это ранило меня глубже, чем любое лезвие.

Это было больнее, чем пуля, которая пронзила мое сердце, когда Алессио выстрелил в меня.

После сегодняшнего, как я мог сделать выбор?

Моя семья или она?

Я невесело усмехнулся. Я привык к обману, но теперь жизнь сыграла со мной свою шутку.

Как я мог выбрать своего Короля и оставить свою Валерию в руках чудовища?

Нет.

От этой мысли меня чуть не стошнило. Горькая желчь попала мне в рот, и я снова проглотил ее.

Я посмотрел вниз и увидел, что Валери заснула у меня на руках. Это был и самый сладкий момент, и самый болезненный. Ее глаза закрылись, дыхание стало ровным, и она глубже устроилась в моих объятиях.

Валери доверяла мне…

Она доверяла мне больше, чем я сам себе…

Она верила в меня больше, чем я сам верил в себя.

Обещания были разбиты вдребезги.

Шрамы глубоко укоренились внутри, и я не знал, как их залечить, как не дать разбиться нашим сердцам.

Мой взгляд снова упал на ее бледное лицо. Губы у нее распухли, рана покраснела в том месте, куда ее укусил Валентин. Следы, которые он оставил на ее теле, издевались надо мной. И Дьявол рассмеялся. Мои плечи согнулись под тяжестью груза, а грудная клетка сдавила легкие, мешая дышать.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Дьявол не хотел уходить. Он удобно устроился у меня на плечах и продолжал шептать мне на ухо.

Он находил способы прорезать мою затвердевшую кожу, вены и проникнуть в мое сердце.

Мое сердце — орган, который когда-то был закален. Человек, который когда-то был бессердечным.

Безжалостным убийцей.

Человек, в руках которого было слишком много власти.

Он шел, расправив плечи. Его имя было связано с деньгами и властью.

с Алессио Иваншовым слева от него, он был богом среди людей.

А теперь…

Виктор Иваншов был просто человеком, истекающим кровью и страдающим, как и все остальные.

Он был слаб. Его броня была покрыта трещинами, и никакой клей не был достаточно прочным, чтобы удержать части вместе.

Однажды мой отец сделал мне предупреждение. Слова, в которые я отказывался верить, потому что был непобедим…несокрушим. Я был на вершине цепи выживания и смотрел на людей сверху вниз.

Но слова моего отца были правдой.

Чем ты выше, чем сильнее…тем тяжелее падешь.

И я упал.

Я упал, сам того не желая, и это стало моей гибелью.

Валери пошевелилась во сне, вытряхивая меня из моих мыслей. Мои губы коснулись ее правого виска, и я вдохнул ее аромат. От нее пахло персиками. Чистотой.

И под тяжелым сладким запахом я почувствовал себя…

Во сне ее брови были нахмурены.

Ей было больно… темнота преследовала ее даже во сне?

Я поцеловал ее между бровей, успокаивая напряженные мышцы. Ее лицо расслабилось, и она испустила хриплый вздох. Уголок ее губ дернулся, как будто она хотела улыбнуться.

Я хотел большего…

Ты стоишь того? — Дьявол зашипел мне в ухо. Никчемный и слабый.

Пошел. Ты.

Я стиснул зубы и проигнорировал шипящий голос.

— Виктор…

Мои глаза опустились, и я посмотрел в карие глаза Валери. — Что случилось? — спросила она сонно.

Когда я был уверен, что ее глаза были на моих губах, ожидая и наблюдая, я заговорил. — Я в порядке. Спи.

Она с трудом села и положила ладонь мне на лицо. Ее светлые волосы каскадом рассыпались по плечам. Она была похожа на падшего ангела. Красивая. Экзотическая. Гипнотизирующая.

Запретна в тех смыслах, в каких я не мог ее иметь.

Но я уже прикасался к ней и целовал.

Занимался любовью с ее сладким телом и яростно трахал ее.

Я запятнал ее.

Будьте прокляты небеса. Я тянул нас обоих в ад.

— Почему ты не спишь?

В горле у меня застрял толстый комок. Сглотнув, я попытался снова обрести голос. — Мне нужно встретиться с Валентином. Он просил меня.

Ее глаза затуманились. — Ты в порядке?

Я сухо рассмеялся в ответ на ее вопрос. — Ты спрашиваешь меня об этом?

Валери нервно пожевала губы. — Да. Почему это тебя шокирует?

— Детка, я думаю, что это у тебя была чертовски ужасная ночь, — сказал я дрожащим от гнева голосом.

— Я в порядке, — быстро ответила она, нахмурив брови. — Я в порядке.

Я следил за ее глазами, чтобы обнаружить ложь, но ничего не увидел. — В порядке?

Ее большой палец коснулся моей щеки, и она обхватила мою напряженную челюсть ладонями.

— Виктор, пожалуйста, поверь мне. Я в порядке.

Голос Валери надломился, и она замолчала. Потянувшись к тумбочке, я взял стакан и протянул ей. Она с облегчением глотнула воды. — Спасибо, — произнесла она одними губами.

Я поставил пустой стакан на тумбочку.

— Ты можешь мне не верить, но…

Я сплел наши руки вместе, когда она остановилась. — В чем дело?

Валери отвела взгляд от моего лица, ее взгляд остановился на дальней стене. — Валентин осквернил меня многими способами и много раз. Для меня это было не ново. Больно говорить, но я к этому привыкла. Я знаю, чего ожидать, и знаю, как укрепить себя от этого. Я знаю, как двигаться вперед. Я заставлю себя забыть, и я хотела бы сосредоточиться на тебе…на нас.

Ее слова врезались в мою грудь, как тяжелый гребаный поезд.

— Как…как ты можешь к этому привыкнуть? — прошептал я, прекрасно зная, что она меня не услышит. Мой голос был тяжелым и надломленным под тяжестью накапливающихся эмоций.

— Я сильнее, чем ты думаешь, Виктор. Я пережила семь лет до тебя, и я смогу пережить еще много.

Она снова встретилась со мной взглядом, ее следующие слова потянули за струны моего сердца. Она играла мной, как марионеткой, заставляя меня чувствовать то, что я никогда не хотел чувствовать. — Я сильная…и пока ты рядом со мной, я сильнее.

Но я слаб.

Я не был достаточно силен, чтобы видеть ее такой. Видеть, как мой прекрасный лебедь ломается, и видеть, как другой мужчина прикасается к ней…причиняет ей боль…

Я не был достаточно силен, чтобы смотреть, как моя женщина плачет и умоляет прекратить боль. Я не мог смотреть, как другой мужчина втискивается ей между ног.