Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 8

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Смерть лицедея | Автор книги - Кэролайн Грэм

Cтраница 8
читать онлайн книги бесплатно

Кроме того, различались они и характером. Тим почти всегда был спокоен, а Эйвери переходил от буйного веселья к страшному унынию, попутно успевая побывать во всех промежуточных эмоциональных состояниях. И реагировал на все очень театрально. Раньше это забавляло Тима, но в последнее время Эйвери замечал, как его плотно сжатые губы недовольно подергиваются. Теперь, допивая бокал бордо, Эйвери произносил про себя очередную клятву. Он научится воспринимать все спокойнее. Он будет сначала думать, а потом говорить. Делать несколько глубоких вдохов. Или даже считать до десяти. Он заглянул в сотейник. Салфетки бесследно исчезли. Эйвери издал вопль, который, наверное, услышала половина улицы.

— Черт побери! — Тим звякнул бокалом о стол. — Что на этот раз?

— Салфетки насквозь впитались.

— И все? Я подумал, что тебя по меньшей мере кастрируют.

— Корка должна была к ним прилипнуть, — всхлипнул Эйвери.

— Теперь ты знаешь, что она этого не сделала. А знание никогда не бывает лишним. Мы просто отдадим все это Николасу.

— Нельзя, там же полно бумаги.

— Тогда Райли.

— Райли! Там полбутылки бонского вина.

— Значит, он подумает, что наступило Рождество.

— К тому же Райли больше любит рыбу, чем мясо. Что ты делаешь?

— Тосты. — Тим нарезал хлеб на мраморной доске для теста, потом включил гриль и наполнил оба бокала. — Выпей, мой милый. И перестань метаться из угла в угол.

— Извини… — Эйвери шмыгнул носом и пригубил вина. — Ты… ты не сердишься на меня, Тим?

— Нет, я не сержусь на тебя, Эйвери. Просто я умираю от голода.

— Да. А все из-за того…

— Не надо больше извиняться. Успокойся и дай мне руку. У нас еще оставался утиный паштет. А еще можно доесть манговое мороженое.

— Ладно. — С печальной физиономией Эйвери подошел к холодильнику. — Не знаю, почему ты меня терпишь.

— Хватит заискивать, это тебя не красит.

— Изви…

— Если не я, то кто еще будет тебя терпеть?

Этот заданный мимоходом вопрос показался Эйвери абсолютной истиной. На него нахлынула грусть, он повесил голову и задумался, разглядывая свое круглое пузо и маленькие пухлые ступни. Потом поднял взгляд и неожиданно увидел лучезарную улыбку Тима. «Какой чудный день!» — подумал Эйвери и тоже расплылся в широкой улыбке. К тому же тосты подгорели, так что справедливость восторжествовала, и они с Тимом в конечном итоге оказались одинаковыми ротозеями.

— Можем вообразить, будто это ржаное печенье, — сказал Эйвери, допивая вино. А потом, совершенно позабыв недавнее замечание по поводу его заискиваний, добавил: — Я хочу быть больше похожим на тебя. Таким же спокойным.

— Ну уж нет! Черта с два я бы стал жить с кем-нибудь вроде меня. Я бы за неделю помер от скуки.

— Правда, Тим? — Сердце Эйвери чудесным образом забилось быстрее. — Ты серьезно?

— Драма ввечеру разгоняет хандру.

— Вот как! — Эйвери подлил себе еще вина. — Пожалуй, соглашусь.

— Но на сегодня нам уже хватит одной драмы. Давай жить дальше.

— Да, Тим. — Эйвери, радостно суетясь, принялся доставать сливочное масло, сельдерей, паштет и помидоры в белой фарфоровой миске.

Разумеется, Тим прав. Всем известно, что противоположности сходятся. Вот почему в целом все складывается так хорошо. Вот почему они так счастливы вместе. С его стороны было бы глупостью бороться с теми чертами своего характера, которые его друг считает привлекательными.

Эйвери взял ручную кофемолку и всыпал кофейные зерна в деревянный выдвижной ящичек. Электрические кофемолки он не признавал, полагая, что из-за слишком высокой скорости вращения зерновой кофе, который присылают им по почте из Алжира, перегревается и теряет аромат. В воздухе смешались запахи кофе, вина и свежеподжаренных тостов — последний аромат при всей своей привычности особенно нравился Эйвери. Он в предвкушении уселся за чисто протертый сосновый стол. Наступало его самое любимое время. (Ну почти самое любимое.) Время еды и вина, сплетен и шуток.

Даже если весь их день протекал за прилавком в книжном магазине или за бумагами, всегда находился хотя бы один покупатель, над которым они могли вдоволь посмеяться вечерком, передразнивая его манеры или выдвигая какие-нибудь забавные предположения на его счет. Но конечно, самые оживленные и веселые вечера выдавались после возвращения из театра Латимера. Тогда они разбирали по косточкам игру своих товарищей и взаимоотношения между ними, а также обменивались мнениями по различным насущным вопросам, вроде состояния душевного здоровья Гарольда (а этот вопрос всегда оставался открытым).

Но иногда, если дома разыгрывалась какая-нибудь драма, Тим немного замыкался в себе и делал вид, будто театральные дела ему неинтересны. Эйвери, для которого сплетничать было все равно что дышать, переживал такие моменты мучительно. Вот и сейчас, обильно намазывая тост маслом, он с некоторым беспокойством поглядывал на Тима. Но все было хорошо. Тим взглянул на Эйвери, и в его серых глазах, которые смотрели порой так холодно, вспыхнул ехидный огонек.

— Но в остальном, миссис Линкольн, — сказал он и взял стебель сельдерея, — вам понравился спектакль? [18]


Когда Джойс Барнаби вошла в гостиную, ее муж дремал в кресле возле камина. Перед этим он рисовал веточку жимолости, и карандаш по-прежнему был у него в руке, хотя альбом упал на пол. Джойс встала позади кресла, крепко обняла мужа, и он проснулся. Она подняла упавший альбом.

— Ты дорисовал?

— Я случайно уснул.

— Ты ел лазанью?

Том Барнаби пробормотал в ответ что-то невнятное. Когда после распределения ролей в «Амадее» Джойс пришла домой и сказала, что ей досталась роль кухарки, только приступ невыносимой изжоги помешал ему расхохотаться в голос. Он никак не мог понять, каким образом жена ест приготовленные ею самой блюда если не с удовольствием, то по крайней мере без видимого отвращения. Иногда он задумывался: что, если неподдельный ужас, который он долгие годы испытывает во время еды, превратился в некий ритуал или привычку, и Джойс решила, будто это своего рода фирменная шутка? Он смотрел, как она наклоняется к веточке с розовато-белыми цветками и вдыхает аромат.

— Как все прошло, дорогая?

— Напоминало выступление братьев Маркс [19]. Не знала, что абсолютно все может идти наперекосяк. К счастью, во время перерыва пришел Тим с опасной бритвой, и у Гарольда поднялось настроение. До тех пор он целый вечер ворчал. «Molto disastro [20], милые мои!»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию