Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 6

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Смерть лицедея | Автор книги - Кэролайн Грэм

Cтраница 6
читать онлайн книги бесплатно

Ему снилось, будто во время первого представления «Амадея» он стоит за кулисами, одетый во все черное, в измятом трико и с черепом в руке, и повторяет про себя роль Гамлета.


Муж Розы Кроули дожидался супругу, недавно вернувшись домой из «Колпака с бубенчиками», где провел вечер в обществе своих приятелей-бизнесменов и их облаченных в кримплен благоверных. Он обычно старался прийти раньше жены не только потому, что она не любила входить в пустой дом, но и потому, что ему всегда не терпелось услышать продолжение саги о театральном народе, которое следовало сразу после того, как Роза переступала порог. Разумеется, она никогда не составляла ему компанию во время походов в паб, и Эрнест этому даже немного радовался, поскольку знал, что рассказы жены перетянули бы на себя все внимание его товарищей. Сегодня он вернулся домой всего на несколько минут раньше нее и едва успел приготовить себе какао, как вошла Роза. Эрнест взбил диванные подушки, налил для жены двойного виски со льдом, и, когда она откинулась на диване со стаканом в руке, он весь горел от нетерпения.

Роза отпила виски и с некоторой завистью взглянула на мужа, сдвигавшего в сторону пенку на какао. Иногда, особенно вечерами вроде этого, она прямо-таки жаждала выпить кружку какао, хотя и считала его (за исключением напитка из вязовой коры) самым простецким питьем на свете. Если начнешь пить его по вечерам, это будет первым шагом к тому, чтобы постепенно скатиться в дешевый уют и открыто признать собственное старение. Не успеешь оглянуться, как облачишься в теплый домашний халат и фуфайку. Она скинула туфли с высокими, в четыре дюйма, каблуками-шпильками и размяла ступни.

Роза Кроули была невысокого роста, чуть выше пяти футов, и внешностью походила на цыганку, причем сама довела это сходство до крайней степени. Она постоянно чернила свои и без того темные волосы, подкрашивала карандашом и обрамляла густыми накладными ресницами красивые темные глаза, а ее смуглое лицо дышало зноем и сияло, словно путеводная звезда. Нос у нее был крупнее, чем ей хотелось, но и это обстоятельство она обращала в свою пользу, вскользь намекая на собственное происхождение от еврейских эмигрантов с трагической судьбой. Подобные намеки привели бы в ужас ее деда и бабку, крепких англосаксов, простых наемных работников из Линкольншира. Чтобы еще сильнее подчеркнуть эти довольно неясные семитско-цыганские черты, она носила темные платья и ослепительные украшения, сверкавшие, словно праздничные фейерверки, но хорошим вкусом отнюдь не блиставшие.

Глядя, как Эрнест безмятежно попивает свое вечернее какао, она вновь подивилась такому непостижимому явлению действительности, как их брак. Конечно, после развода с Эсслином не могло быть и речи, чтобы она осталась одна. При всей своей гордости она не могла пробыть в одиночестве дольше пяти минут. Она полагала, будто при такой внешности и таких личных качествах у нее отбою не будет от мужчин, едва разнесется весть, что она свободна, но на деле вышло иначе. Единственным серьезным претендентом на ее руку оказался Эрнест Кроули, местный строительный подрядчик и зажиточный вдовец.

Во время ухаживаний он проявил себя вполне пристойно, и его предложение о браке она приняла незамедлительно. Исправно посещая первые и последние представления спектаклей, в которых участвовала Роза, он предпочитал держаться в стороне от ЛТОК — видимо, понимал, что жене это придется по нраву больше. Иногда Роза приглашала на ланч своих самых именитых товарищей по сцене, и тогда Эрнест разыгрывал из себя трактирщика, вставал за импровизированную стойку и разливал белое вино. Остальные пили как лошади, и он радовался, когда все заканчивалось и накаленная атмосфера понемногу остывала.

Он спросил, как все прошло.

— Совершенно чудовищно, — со страдальческим видом ответила Роза, приложив ко лбу тыльную сторону ладони. — Джойс так ничего и не сделала с моим платьем, Дэвид Смай топчется по сцене, будто слон, а оба Вентичелли просто безнадежны.

Эрнест допил какао, взял трубку и с видом удовлетворенного любопытства принялся набивать ее табаком. Конечно, и у него на работе разыгрывались свои драмы. Жалобы, ссоры, иногда серьезные происшествия. Но в театральных делах было что-то особенное. Роза рассказывала о них с таким упоением, что в его глазах они поднимались на недосягаемую высоту по сравнению с повседневными мелочами его рабочей жизни.

— Гарольд говорит, что готов их задушить. — Роза всегда открывала свои монологи какой-нибудь пышной гиперболой. — По очереди и очень медленно, если они не выучат свои реплики.

— Ничего себе! — Эрнест намеренно отвечал ни к чему не обязывающими фразами. Отношение Розы к своему режиссеру было изменчивым. Иногда ее ненависть и презрение к его дурацким выходкам не знали границ; иногда — особенно когда Гарольду случалось повздорить с какой-нибудь актрисой второго плана — она всецело ему сочувствовала. Тогда она и он становились равными — блистательными талантами, бок о бок плывущими через море посредственностей. Этим вечером ее мнение было именно таковым.

— Вентичелли открывают спектакль, понимаешь? Они вдвоем… быстро-быстро перекидываются репликами. Как Розенкранц и Гильденстерн у Стоппарда…

Эрнест глубокомысленно кивнул.

— Ведь они загубят весь спектакль. Загубят на корню.

Эрнест снова кивнул и опять набил трубку. Он понятия не имел, кто такие Вентичелли, но этим бедолагам явно стоило подсуетиться, чтобы дожить до премьеры. Роза переключилась на Бориса, который, по ее словам, размалевал лицо самым неподобающим образом и играл императора Иосифа, будто сумасшедшую баварскую домохозяйку.

Если Эрнесту и случалось подумать, что за последние два года, в течение которых было поставлено двенадцать пьес, Роза, подвергавшая каждый спектакль беспощадному разбору, всегда забывала упомянуть своего первого мужа, он мудро оставлял это наблюдение при себе.

__________

— Все погибло, все погибло!

Эйвери ринулся через прихожую, на ходу срывая с себя кашемировое кашне. Перчатки полетели на обюссонский ковер, пальто — на малиновый атласный диван. Тим спокойно прошел по следам всего этого буйства, со словами: «Вот незадача!» подбирая раскиданные вещи. Потом засунул перчатки в карманы пальто — по одной в каждый — и повесил его в тесной прихожей, рядом со своим, подивившись, насколько контрастируют пальто в цветную клетку, бирюзовое кашемировое кашне и темно-рыжие перчатки, пальцы которых умоляюще выглядывали из карманов, с его темно-серым пальто «в елочку» и темно-синим шарфом.

Эйвери, уже облачившись в фартук и надев кухонные рукавицы, вытащил из духовки чугунный сотейник. Потом водрузил его на деревянную подставку и медленно, миллиметр за миллиметром, поднял крышку. Торопясь домой, Эйвери заключил сделку с Провидением: он не будет спрашивать у Тима, кто звонил и о чем был разговор, а оно взамен проследит, чтобы рагу не перестояло. Эйвери сознавал, что ему потребуются сверхчеловеческие усилия, чтобы соблюсти условия сделки со своей стороны, а потому ощущал почти магическую уверенность, что другая сторона как минимум позаботится о сохранении своего доброго имени. Но, торопясь к дому по садовой дорожке, он почувствовал запах горелого, и вся его уверенность улетучилась. А когда он со страшными предчувствиями промчался через гостиную, то окончательно уверился, что все снова пошло прахом. Так оно и оказалось.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию