Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 5

Сегодня ночь «дежурства» досталась Гертре — она не любила сон под открытым небом, и, имея время, занималась делами.

Девушка с длинными алыми кудрями сидела за небольшим столиком, сколоченным из пня и пары дощечек.

Светильник в форме ёлочки, внутри — маленькая свеча. Света хватало на то, чтобы хозяйка лачуги могла делать записи в своей тетради. И столик, и табуретка располагались подле кроватей-раскладушек. Пол устлан скатертью, прибитой к фанерной доске, а та в свою очередь — к земле. Забивать гвозди в почву — проку, конечно, мало, но хоть что-то. Лучше, чем ничего.

Дописав ещё одно предложение, «лесная ведьма» обернулась на звуки снаружи и улыбнулась, открыла дверь, впуская запыхавшегося брата, сходу заметив волнение и тревогу в его лице.

— Рассказывай, брат, — приветствовала спокойным голосом, приглашая присесть.

Орне кивнул, описал свой сон.

Сестра внимательно слушала, покусывая губу, затем вздохнула.

— Я не хотела вмешивать тебя в это, братец, но, похоже, ты сам всё узнал. Прости, не стану ничего объяснять, и даже не проси об этом. Работы впереди много, а час уже пробил. Ты посиди здесь, прошу, а я скоро вернусь.

Не дав ничего возразить, девушка как могла крепко обняла парня, а затем, приподняв подол сетки, покинула хижину, забрав с собой фонарь: так он не сможет последовать за ней.

Что Орне наконец узрел этот сон — дурной, крайне дурной знак. Она и Сильфа уже знали об описанных событиях, готовились к ним, и видение, дарованное брату, должно было послужить сигналом к действию. Сильфа опередила её — уже в городе, наблюдает начало.

Час работать и ей.

Для начала — собрать нужные травы, потом — сжечь их, и огонь явит лица нужных людей. Дух Полыни всегда знает правду.

Набрав целую связку, девушка направилась в сердце леса — место, которое было известно одной лишь ей. Ранее красивая лужайка в кругу густых крон ветвистых деревьев, ныне суть пепелище и яма с кругом камней: вот он, рукотворный алтарь.

Ведьма сложила траву в ямку, достала из кармана джинсов зажигалку, а из набедренной сумочки — трубку и табакерку. Разожгла костёр, забила табак и вдохнула тяжёлый дым в себя, смотря на разыгрывающееся танцующее пламя, столь же яркое, как её огненные пряди.

Гертра курила, и дурман охватывал её, вереница образов заполняла сознание. Пришлось закрыть глаза, чтобы всецело отдаться в рабство Духа, что пришёл говорить, общаться картинами, звуками.

Треск хвороста, шум ветров, тяжёлый запах горелой травы — всё это навевало мысли о бесконечно тянущихся рядах надгробий. Да, именно так. Гертра видела кладбище, а в нотах костра угадывались ритмы. Кто-то играл, играл среди гробниц.

То был одинокий юноша, что коротал ночи среди могил и чувствовал себя здесь куда уютнее, чем дома, особенно в последние дни.

Он сидел подле надгробия друга, обнимая гитару: терять близких всегда тяжело.

Когда они познакомились, Лексу и Сину исполнилось десять.

У Лекса — богатая семья, а Син — из детдома. Родители Лекса очень любили своего сына и всегда потакали его прихотям, а потому, когда тот попросил, чтобы новый знакомый стал его братом, они согласились.

Мальчики познакомились в летнем лагере, и с тех пор всегда были вместе. Сначала Син невзлюбил Лекса за красивую одежду и хвастовство, в зависти украл водяной пистолет и сумку с привезённой едой.

Узнав о краже, Лекс не жаловался, вместо этого подошёл к вору и попросил своё. Тот отказал — сам о таком мог только мечтать.

Парень потребовал настойчивее — завязалась драка.

Подоспели вожатые, разняли детей, игрушку и вещи вернули владельцу.

Ближе к вечеру, когда весь отряд строился на полдник, Лекс заметил, что Сина нет в строю. Воспитатель на вопрос о том, куда делся мальчик, ответил, что тот наказан, пусть сидит в комнате. Ещё одна девочка, Лена, спросила, за что его наказали. Старшие отмахнулись, мол, нет времени объяснять, дали команду идти.

Когда же сам Лекс рассказал Лене случившееся, она кивнула, заметив, что он здесь не прав, и что Син бедный, и у него нет игрушек. Ей в школе про детей из интерната рассказывали: им очень-очень плохо живётся, их постоянно ругают, и мальчик должен извиниться перед ним.

Закончила она свою речь уже в столовой, взяв с собой целых четыре булочки: две себе и две Сину. Лекс последовал её примеру. Уже в корпусе направились в комнату «заключённого», угостили положенным полдником, который он пропустил.

Лекс извинился перед товарищем и подарил ему ранее украденный водяной пистолет. Тот приободрился, пожал новому другу руку.

Довольный мальчик заулыбался, но вспомнил, что кроме них в комнате присутствует ещё один человек — Лена. Именно благодаря её словам они сейчас тут вместе втроём. А потом Лекс предложил Сину стать его братом.

«Если у тебя нет родителей, — сказал он, — моя семья станет твоей семьёй».

Так и произошло. С тех пор эта троица была друзьями не разлей вода, до прошедшей недели.

По иронии судьбы, Син пал жертвой чужой пьяной зависти.

И ведь когда! На выпускном вечере своих же друзей по интернату. Лекс ещё говорил, что не стоит идти, но тот отмахнулся:

«Они мне друзья. Недавно встречался с ними, выпили, пообщались, на праздник позвали. Я пойду, ну. Мама даже выпивку подогнала, они оценят».

С празднества он не вернулся ни на следующий, ни на последующие дни — бывшие товарищи восприняли добрый жест как попытку покрасоваться, и уютный вечер закончился дракой, окрасился в кровь. Хотели своей справедливости — теперь они её получили. Их ждёт розыск, следствие, суд, и едва ли их оправдают. Но никакой приговор уже не вернёт Сина к жизни.

Лекс тяжело вздохнул. Взгляд его был уставшим и грустным. Перехватив гриф гитары, поставив её на колено, он сидел подле могилы покойника, перебирая струны, извлекая из них песню, милую брату при жизни, тихо напевая, вспоминая голосом мотив.

«Дай ещё нам день,

Чтоб дороги тень

Легла к твоей земле.

Дай ещё мне ночь,

Не гони лишь прочь,

И я найду себя

В потоке времён…»

«В потоке времён, — думал про себя Лекс, повторяя раз за разом эти слова. — А существует ли он на самом деле? И если да, то где его искать? И есть ли в нём прок? Ведь тебя всё равно уже нет».

Вздохнув, отставил гитару, провёл ладонью по холодному тёмному кресту с табличкой-фотографией Сина.

Он ушёл, и ничто не сможет его воскресить. Никакой спаситель не придёт, чтобы призвать его в царство живых.