Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 149

Несмотря на то что коричневорубашечники и многие «старые бойцы» продолжали высмеивать изнеженное, выродившееся немецкое дворянство, сам Гитлер понимал, что молодое поколение будет незаменимо для комплектования его нового, многочисленного офицерского корпуса и для создания ореола респектабельности для его дипломатической службы. Он даже разрешил Союзу немецких дворян продолжать свою деятельность под должным надсмотром нацистского руководства. Однако как только он почувствовал, что необходимость аккуратного обращения с консерваторами отпала, то ясно дал понять, что не будет рассматривать возможность возрождения монархии. Аристократические празднования дня рождения бывшего кайзера в Берлине в начале 1934 года были сорваны бандами коричневорубашечников, а ряд монархических ассоциаций был запрещен. Все еще сохранявшиеся надежды старого поколения немецких дворян, многие из которых рассчитывали на восстановление монархии, были развеяны после вступления Гитлера на пост главы государства после смерти Гинденбурга Однако если отношение Гитлера к аристократии и стало прохладней, то это более чем компенсировалось растущим энтузиазмом по отношению к ней со стороны Генриха Гиммлера, начальника СС. Постепенно старое поколение эсэсовцев, история участия которых в военных акциях нередко уходила корнями к Добровольческим корпусам ранних лет Веймарской республики, старело и выходило на пенсию, их замещали высокообразованные дворяне. Нацистские пропагандисты могли называть немецкую аристократию ни на что не годной и деградировавшей, однако Гиммлер был убежден в своей правоте. Века планируемой селекции, по его мнению, должны были привести к стабильному улучшению расовых качеств. Вскоре он начал распространять эту идею среди внимательных слушателей из немецких аристократов. Такие люди, как наследный герцог Мекленбургский и принц Вильгельм Гессенский, уже вступили в СС до 1930 года. А теперь за право вступить в ее ряды молодые аристократы дрались друг с другом, в том числе многие из прусского военного дворянства, включая баронов фон дер Гольца и фон Подбельски и многих других ^[1036].

К 1938 году титулованные особы из дворян занимали почти пятую часть высших постов в СС и составляли примерно одну десятую часть младшего офицерского состава. Для скрепления своих отношений с аристократией Гиммлер убедил все самые уважаемые немецкие конные ассоциации, хранителей спортивных традиций высшего общества и закрытых клубов снобистского общения вступить в СС независимо от их политических воззрений, к большому неудовольствию некоторых ветеранов СС старого поколения. Таким образом, на чемпионатах по верховой езде стали регулярно побеждать наездники СС, что раньше было прерогативой частных конноспортивных клубов. Однако некоторые люди, особенно родившиеся при Веймарской республике, действовали намного более активно и заинтересованно. Типичным примером среди них был Эрих фон дем Бах-Зелевски, добровольцем ушедший на войну в возрасте пятнадцати лет, вступивший в Добровольческий корпус и впоследствии уволенный из армии в 1924 году за поддержку нацистов. Он зарабатывал на жизнь, управляя компанией такси, а потом фермой, до того как вступил в нацистскую партию и СС в 1930 году. А к концу 1930 года он уже быстро двигался вверх в партийной иерархии. Среди других молодых дворян с похожими карьерами были Людольф фон Альвенслебен, также служивший в Добровольческом корпусе, потерявший усадьбу в Польше в конце войны и компенсацию за потери в ходе инфляции и предпринявший неудачную попытку открыть компанию такси, которая в конечном счете разорилась, и барон Карл фон Эберштейн, который пытался зарабатывать себе на жизнь в 1920-х годах, работая в турагентстве. Наблюдения Рек-Маллецевена в берлинском ночном клубе были точными и проницательными: многие из молодой юнкерской аристократии действительно стали новой немецкой элитой Гиммлера. Другие, особенно те, кто поступил в армию или на дипломатическую службу, несмотря на весь свой энтузиазм в начале карьеры, со временем оказались горько разочарованными в новом режиме ^[1037].

II

Материальное благосостояние немецкой аристократии традиционно было связано с землей. И хотя со временем дворяне стали играть значительную, а иногда даже более чем значительную роль в офицерском корпусе, на государственной службе и даже в промышленности, именно земля до сих пор была для многих из них основным источником дохода, общественной власти и политического влияния в 1920-х и 1930-х годах. Рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург был особенно подвержен влиянию прусской земельной аристократии, в среде которой он вращался, находясь в своем имении в Нойдеке в Восточной Пруссии, а особые концессионные договоры, предлагавшиеся правительством таким землевладельцам, как он, в форме помощи производителям сельскохозяйственной продукции на Востоке, вызывали горячую дискуссию в обществе. Однако для нацистов не крупные землевладельцы, а мелкие крестьяне и фермеры являлись основой немецкого общества в сельской местности. В 17-м пункте Программы нацистской партии от 1920 года выдвигалось требование о «проведении земельной реформы в соответствии с интересами германской нации» и «принятии закона о безвозмездной конфискации земли для общественных нужд». После пункта 16, который требовал ликвидации универсальных магазинов, это положение на первый взгляд, казалось, было направлено против больших земельных владений. Однако критики нацистов выставили его так, будто партия угрожала экспроприацией и крестьянским хозяйствам, поэтому 13 апреля 1928 года Гитлер издал «разъяснение» этого пункта в виде списка требований, который повсеместно назывался фиксированным, неизмененным и необсуждаемым. 17-й пункт Программы партии, по его словам, просто относился к еврейским спекулянтам землей, которые не управляли землей в общественных интересах, но использовали ее для наживы. Крестьянам не нужно было волноваться: нацистская партия свято чтила принцип неприкосновенности частной собственности ^[1038].

Успокоенные этим заявлением и доведенные до отчаяния глубочайшим экономическим кризисом, в котором оказалось сельское хозяйство еще до начала Депрессии, крестьянство Северной Германии стало регулярно голосовать за нацистов, начиная с 1930 года. Земельная аристократия оставалась в стороне, предпочитая поддерживать националистов. На первый взгляд нацизм не мог что-либо им предложить. Тем не менее их интересы были широко представлены в коалиции, которая пришла к власти 30 января 1933 года. Альфред Гутенберг, лидер националистов, был не только министром экономики, но и министром сельского хозяйства и в этой роли быстро предложил ряд мер, направленных на выведение его сторонников, в первую очередь немецких фермеров, из экономического болота, в котором они оказались. Он запретил кредиторам отбирать задолжавшие фермы до 31 октября 1933 года, повысил пошлины на импорт основных сельскохозяйственных товаров, а 1 июня представил меры, позволявшие аннулировать некоторые долги. Для защиты молочных ферм Гутенберг сократил производство маргарина на 40 % и издал приказ, по которому в его состав обязательно должно было входить сливочное масло. Последняя мера за очень короткое время привела к повышению почти на 50 % цен на жиры, включая сливочное масло и маргарин, и вызвала широкую общественную критику. Это стало еще одним гвоздем в политический гроб Гутенберга. К концу июня процесс координации уже давно охватил основные сельскохозяйственные группы давления и стал подбираться к самой Националистической партии Гутенберга. К концу месяца он ушел в отставку со всех постов и исчез в политическом забвении ^[1039].