Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке - читать онлайн книгу. Автор: Павел Брянцев cтр.№ 124

В 1588 г. константинопольский патриарх Иеремия сам прибыл в южнорусские области, принадлежавшие Польше, и, подобно Иоакиму, также остановился во Львове ^[255]. Тут он выслушал объяснения братства и Гедеона Болобана, принял сторону первого и пригрозил епископу Болобану отлучением, если он не смирится. Оскорбленный патриархом, Гедеон решился ускорить провозглашение унии. Для этой цели он начал все теснее и теснее сближаться как с иезуитами, так и с высшим католическим духовенством. Между тем Иеремия, пробыв недолго в пределах Речи Посполитой, отправился в Москву, откуда в 1589 г. снова вернулся в Литовско-Польское государство и на этот раз остановился у канцлера Замойского в Литве. Здесь патриарх прожил 4 месяца и отлично изучил то безотрадное положение, в каком находилось православие в пределах Речи Посполитой. Но, к сожалению, Иеремия не оказался деятельным и не проявил достаточной энергии для прекращения зла: ему следовало бы очистить иерархию от недостойных представителей ее и сильнее сплотить православных для борьбы с иезуитами и католическим духовенством, но он ничего подобного не сделал. Уже сама остановка его у иноверца Замойского, а не у тогдашнего борца за православие князя Острожского или у какого-либо другого русского князя обнаруживает бестактность патриарха, от которой произошло много вредного для православия. Правда, патриарх низложил митрополита Онисифора Девочку как иезуитского клеврета, но зато посвятил двух других иезуитских клевретов: Михаила Рогозу – в киевские митрополиты и Кирилла Терлецкого – в луцкие епископы. Одно, что сделал хорошего патриарх в бытность свою в юго-западной России, – это то, что разослал всем городам Речи Посполитой с русским населением окружное послание с предложением – не пожелают ли православные и других мест образовать новые братства по образцу Львовского.

Послание константинопольского патриарха Иеремии действительно не осталось без последствий: уже в том же году было основано Троицкое братство в Вильне; оно получило все права и привилегии, данные Львовскому братству. Это новое братство находилось в самом живом общении с Львовским: оно обменивалось с последним своими изданиями и получало от него учителей. Спустя несколько времени после основания Виленского и Львовского братств, явилось еще несколько братств, имевших одинаковые цели: киевское Богоявленское, луцкое Св. Креста, слуцкое Преображенское и др.

Основание братств было великим делом для пользы православной церкви в Литовском государстве. К братствам примкнули все лучшие силы русского народа Речи Посполитой, которым дорого было православие, русская народность, русский язык и т. п. Когда в 1596 г. на Брестском соборе объявлена была уния, то братства явились самыми деятельными противниками ее. Они издавали полемические сочинения, разъясняли своим единоверцам смысл унии и старались укрепить привязанность к вере предков и научить православных, как противодействовать униатской и иезуитской пропаганде, особенно тех, которые по своему положению были близки к иезуитам и католическому правительству. Против иезуитских школ (впоследствии базилианских) братства основали свои школы; против иезуитских ученых они выставили своих ученых; иезуитской науке противопоставили свою науку и создали целую полемическую литературу. Отстаивая права родной церкви против козней иезуитов и униатов, братства, правда, нередко уступали силе: у них посредством вооруженных нападений католики и униаты часто отнимали церкви и монастыри, изгоняли братчиков из их общественных домов, овладевали братскими школами и т. п. Но в нравственном отношении братства торжествовали, и чем больше иезуиты, католики и униаты преследовали их, тем они пользовались большим сочувствием своих единоверцев и тем ненавистнее делалась уния для сих последних.

Решительные действия иезуитов в деле унии. Лишь только основаны были первые братства, Львовское и Виленское, и едва они начали свою деятельность, как иезуиты сразу увидели, какая страшная опасность угрожает их делу, делу подчинения православной церкви римскому папе или, иначе говоря, унии. Вследствие сего иезуиты стали немедленно стремиться к тому, чтобы расстроить эти общества, но, не успев в этом, порешили повести дело круто: сразу объявить унию в Литовском государстве при посредстве ими подготовленных и облагодетельствованных русских епископов, а в случае сопротивления – прибегнуть и к насилию. Впрочем, иезуиты не рассчитывали на серьезное сопротивление: большая часть дворянства была уже подготовлена к этому, а высшие православные иерархи почти все были в их руках и желали унии; что же касается народа, то есть городского и сельского населения, то иезуиты о нем и думать не хотели. Дело в том, что иезуиты, приступая к введению унии, руководились чисто католическими взглядами на православную церковь. Католическая церковь, как известно, подчинена строгой централизации, в ней низшее духовенство и народ по отношению к делам церкви находятся в пассивном положении, а вследствие этого в католической церкви всякое нововведение, истекающее от высшей иерархии, признается низшим духовенством и народом как дело Божие, которому сопротивляться – значит грешить пред Духом Святым. Такое же представление они имели и о внутреннем устройстве православной церкви, когда приступали к религиозной унии: иезуиты и польское правительство, руководимое ими, думали, что достаточно заручиться содействием членов высшей церковной православной иерархии, чтобы вполне обеспечить успех унии в русских областях Речи Посполитой. Но в этом-то собственно и состояла главная ошибка руководителей унии; они забыли, что основную черту устройства православной церкви составляет ее соборный характер: в делах веры, в раскрытии догматов, изменении внешнего устройства богослужения, если это требовалось, в православной церкви низшее духовенство и народ (миряне) не играют, как в католической церкви, пассивной роли, а принимают и принимали, когда нужно было, живое, активное участие. Следовательно, если иезуиты и руководимая ими партия хотели, чтобы уния прочно утвердилась среди православно-русского населения Литовского государства, то им следовало бы прежде всего отдать это дело гласному обсуждению духовных лиц и мирян. А так как инициаторы унии к этому способу не прибегли, то и вызвали страшную реакцию среди русских. Борьба пошла на жизнь и на смерть, что имело роковое влияние на политическое существование Речи Посполитой.

Ввиду стремления братств к уничтожению затеи инициаторов унии иезуиты поспешили налечь на епископов, сочувствовавших унии, с целию побудить их к вступлению на более решительный путь. В июле месяце 1591 г. православные епископы: пинский – Леонтий Пельчицкий, холмский – Дионисий Збируйский, Львовский – Гедеон Болобан и митрополит Рогоза собрались в Брест и тут составили записку о подчинении православной церкви папе, но подписали ее только названные три епископа, митрополит же Рогоза почему-то уклонился от подписи. Узнав о последнем обстоятельстве, иезуиты страшно перепугались, подозревая Рогозу в замыслах против унии; но скоро догадались, как помочь делу. Зная нерешительный и трусливый характер митрополита, они немедленно отправили к нему ободряющее письмо с разного рода наставлениями, как действовать и как вести себя в деле распространения унии: «Не бойтесь ничего, ваша милость; вы только подумайте, как велика будет честь вам, когда вы воссядете рядом с примасом католического духовенства в сенате, яко первопрестольник Восточной церкви, а это возможно только тогда, когда вы перестанете признавать власть патриарха, находящегося под влиянием неверных, иначе это было бы противно чести короля и коронным уставам. У вашей милости есть королевская привилегия, в Короне и Литве связи, родство, приятели, вся католическая церковь станет за вас горою и никто не поколеблет вашего седалища. По примеру западных епископов и прелатов вы можете избрать себе коадъютора, с тем чтобы сделать его своим преемником. Ему будет готова привилегия его величества, лишь бы он пошел по следам вашим. Не смотрите, ваша милость, на ваше духовенство и глупое упрямство неразумной черни. С духовенством легко сладить вашей милости: заместите все вакансии людьми незнатными, чтобы они не кичились, людьми простыми, которые бы от вашей милости во всем зависели. А упрямых, непослушных и противящихся вам лишите должностей и на их место назначьте достойных. Берите с каждого поборы, чтобы они не разжирели; подозрительных тотчас отсылайте в другие места. Недурно также иных под видом почести отправлять в далекие путешествия и посольства за их собственный счет. Вообще, на попов наваливайте побольше налогов, под предлогом общей пользы церкви; остерегайтесь, чтобы они не делали сходок и не собирали складчины без воли вашей милости, а тех, кто преступит ваше приказание, запирайте в тюрьму. Со светскими, особенно с чернью, ваша милость вела дела благоразумнейшим образом, так и впредь ведите и старайтесь, чтобы не было пока ни малейшего повода проникнуть ваши намерения, между тем передовые головы следует всевозможными средствами заманить и привязать к себе или лично, или через посредство чье, либо оказавши им какую услугу, либо расположивши к себе подарками. Не вводите новых обрядов в церковь, обряды постоянно изменяются сами собою. Позволяйте себе диспуты и споры против западной церкви, чтобы таким образом затереть следы своего предприятия, и не только черни, но шляхте глаза закрыть. Для их молодежи пусть будут особые школы, лишь бы они не запрещали детям своим посещать костелы и получать последующее высшее воспитание в школах наших отцов. Слово уния должно быть изгнано; нетрудно выдумать другое слово, сноснее для человеческого уха. Недаром остерегаются носить красное платье те, которые около слонов ходят, как рассказывают».