Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке | Павел Брянцев | страница 122 | LoveRead.ec

Беспорядки в православной церкви Литовского государства

Кроме ополячения большей части православного дворянства и его индифферентности к своему исповеданию, много помогли провозглашению унии в Речи Посполитой, как уже было выше замечено, беспорядки, вкравшиеся в это время в русскую церковь Литовского государства, именно: распущенность высшего православного духовенства, грубость и невежество низшего, самоуправство и деспотизм светских лиц в делах церкви и т. п.

Отличительною чертою устройства западнорусской церкви было то, что народ принимал деятельное участие во всех церковных делах ее, а в некоторых из них, более важных, он имел даже и решающий голос, например при избрании лиц на высшие духовные должности. Когда, например, избирали митрополита, епископов и настоятелей монастырей, то народу в этом деле принадлежало последнее слово: если народ признавал представленных кандидатов достойными тех мест, на которые их прочили, то они получали эти места, а если не признавал, то не получали, и никто ничего не мог поделать. Таким образом, собственно говоря, право избрания духовных лиц на высшие должности в западнорусской церкви принадлежало одному народу. Вот это-то право и составляло собственно отличительную черту западнорусской церкви. Русский народ крепко держался этого последнего права; он отлично сознавал, что от этого права зависела апостольская чистота православия, порядок и спокойствие церкви, потому что это право лишало врагов православия возможности посадить на то или другое высшее духовное место своего клеврета. Польское правительство тоже отлично сознавало всю важность этого права для православия и его последователей, а потому с давних пор, с самого начала подготовки к окончательному соединению Литвы с Польшею, пыталось отнять его у своих православных подданных, но все попытки его были неудачны. Как только, бывало, правительство подымет на сейме этот вопрос, сейчас встретит грозный протест со стороны удельных русско-литовских православных князей, – и дело обыкновенно кончалось ничем. Так тянулось до 1548 г.; в этом же году на Варшавском сейме польское правительство, после долгих препирательств с русскими представителями, добилось своего: право избрания лиц на высшие духовные должности православной церкви было отнято у народа и передано королю^[241].

Получив право назначения лиц на высшие духовные должности русской церкви по своему усмотрению, польские короли решились воспользоваться этим для собственных целей: они стали возводить на высшие духовные места православной церкви таких лиц, какие им необходимы были или для политических целей, или для религиозно-фанатических, как это было при Сигизмунде III, причем, конечно, не было обращено должного внимания на нравственные качества возводимых лиц. С этого времени многие стали получать высшие духовные места в православной церкви (епископов, настоятелей монастырей, соборных протоиереев и т. и.) не по правилам святых отцов (каноническим), не по испытанию, а по связям и покровительству сильных; чаще всего получались места посредством подкупа и дорогих подарков^[242]. Поэтому почти все те лица высшего духовного сана русской церкви, которые получали с 1548 г. свои места из рук польского правительства, отличались далеко не безупречною нравственностию^[243]. Происходя по большей части из дворянских фамилий, русские пастыри даже под архиерейскими и монашескими одеждами сохранили светские привычки. Подобно светским лицам, высшее духовенство православной церкви (даже епископы и игумены) окружало себя огромною толпою слуг, с которыми делало наезды на своих соседей^[244]. До нас дошло много жалоб, в которых некоторые из епископов обвиняются в самых отвратительных преступлениях^[245].

Роскошное житье, которое дозволяло себе высшее православное духовенство, принуждало его извлекать из своих церковных имений как можно больше доходов, а это вело к страшному угнетению подданных. По словам одного современника (Иоанна из Вишни), духовные лица не хуже панов обременяли работами крестьян церковных имений и, подобно им, отбирали у крестьян лошадей, коров, овец и т. п., а в случае сопротивления подвергали истязаниям.

В то самое время, как высшее православное духовенство благодаря иноверному правительству жило пышно и роскошно, не заботясь ни о пользе церкви, ни о нуждах насущных, низшее духовенство (священники, диаконы) находилось в самом жалком положении: епископы обращались с ним грубо, облагали его налогами в свою пользу, наказывали побоями и тюремным заключением, не давая никому в этом отчета.

По своему образованию низшее православное духовенство стояло немного выше крестьян, негде было русскому священнику приобресть образование, приличное его званию: школ было мало, да и польское правительство строго наблюдало за тем, чтобы их появлялось как можно менее. Оставаясь в крайнем невежестве, православные священники и богослужения совершали с крайними искажениями. О поучении народа, разъяснении ему догматических истин или церковной обрядности не могло быть и речи. «Звание пресвитера дошло до такого презрения, – говорит православный писатель Захария Копыстенский, – что честный человек стыдился вступать в него».

Но чаще всего беспорядки в православной церкви Литовского государства происходили от вмешательства в церковные дела католических панов. Дело вот в чем: со времен Сигизмунда-Августа вошло в обыкновение православные епископские кафедры, а также богатые монастыри и церкви отдавать в подарок за заслуги военным и гражданским чинам: воеводам, старостам, каштелянам и другим лицам и притом по большей части католического исповедания. Лица, получавшие в подарок епископские кафедры или богатые монастыри и приходские церкви, обыкновенно назывались патронами (попечителями, покровителями)^[246], а самые подарки – «королевскими бенефициями». Патроны эти по отношению к своим королевским бенефициям имели право: а) пользоваться всеми их доходами, б) выбирать для них кандидатов на все духовные должности, даже на епископские, в) передавать эти бенефиции другим лицам, г) управлять ими и д) судить в них, в известных границах. Пользуясь такими широкими правами по отношению к королевским бенефициям, патроны сих последних делали в них что хотели: обирали приписные к ним имения до последней нитки, закладывали жидам, проигрывали в карты, отдавали в приданое за дочерьми и т. п. Будучи заинтересованы только в материальной стороне дела, патроны часто в подаренных им королевских бенефициях по нескольку лет не избирали кандидатов на церковные должности, а вследствие этого много православных лиц умирало без напутствования, а детей – без крещения. Нередко патрон-католик, рассердившись на священника патронуемого им прихода, лишал его должности, запирал церковь на замок, прикладывал печать и в продолжение нескольких месяцев оставлял прихожан без церковных треб и духовного руководства. Подобные вещи они проделывали не только с простыми священниками, но даже и с епископами: так, например, в 1591 г., когда луцкий епископ Кирилл Терлецкий поссорился с старостою (католиком) г. Луцка, то староста запер патронуемую им соборную церковь своим замком, взял себе ключи и не пускал епископа служить в ней в великие дни Страстной недели и недели Святой Пасхи; мало того, для потехи своей и жителей города он приказал во все эти дни в притворе церкви играть музыке, а гайдамакам своим развлекаться стрельбою в церковные окна, купол и крест.