Плейлист волонтера - читать онлайн книгу. Автор: Мршавко Штапич cтр.№ 24

Тут наконец появляется возможность поговорить с ментом и свекровью. Я решил разговаривать с ними отдельно, и получилась любопытная картинка.

«Ушла в половину третьего, да. Молча оделась и ушла», – сказала свекровь.

«В половину третьего ушла. Ничего не сказала и ушла», – сказал муж-мент.

«Вообще она постоянно говорила, что уйдет от нас, от детей», – твердила свекровь.

«Много раз угрожала, что уйдет от меня, от детей», – вторил муж-мент.

«Она изменяет ему, поди», – предполагала свекровь.

«Изменяет мне», – досадовал муж-мент.

«Она к любовнику какому уехала», – развивала историю свекровь.

«К любовнику уехала», – окончательно сдавался муж-мент.

«Да что вы, Виталик ее никогда не бил», – открещивалась свекровь.

«Не было ни разу», – не давал осечки муж-мент.

История такая: мент, будучи обычным российским, сиречь – тупым ментом, заставил свою мать заучить текст, некую версию, которую заучил и сам. Всё, что выходило за пределы этой версии, уже звучало по-разному. Оба хотели рассказать историю, а не отвечать на вопросы. Это поведение характерно для сообщников. Очень глупых сообщников, этаких первоходов по малолетке. Но если это сообщники, то было преступление. Убийство, мать его. Какого чёрта. Какого чёрта. Но ее же точно видели на станции!

В голове начинают рождаться сомнения и странные комбинации. Товарищи – Кукла и Платоныч – тоже выдвигают похожую версию: что, если она пыталась уехать, и он догнал ее по пути или убил по возвращении?

Приезжает оперативник, которому дали дело. Дальнейшее легко предсказать.

– Значит, помогайте. Предполагаем, что тело где-то у дороги, в радиусе 10 километров, скорее всего, у какого-нибудь малозначительного съезда, в поле там, знаешь, и метрах в 100 от дороги максимум…

Какой-то полицейский учебник велит приблизительно так искать тела. Значит, менты – за убийство.

– Мы подумаем. Всё равно утром работать, так? – уклончиво отвечаю я. – И чего вы его не задержите, если такая твердая уверенность?

– Задержим утром.

Значит, они наружку выставили за мужем. Наблюдают, не поедет ли тело проверить.

Однако поиск продолжается всё это время – волонтеры по-прежнему выполняют задачи.

Кукла составляет список тех, к кому могла отправиться пропавшая, опрашивает друзей и знакомых по указанию родителей и в ВК пропавшей.

Я возвращаю версию «убийство» в табличку и проставляю плюсы и минусы. «Сговор перед допросом» – плюс к убийству. «Свидетельство с платформы» – плюс к бегству, не похоже на суицид, плохо спланирован уход. Попытка суицида и характер пропавшей – плюс к суициду.

Ночью я стою курю на улице и вижу в окошке, как волонтер – Ден45, из новеньких, только вписавшихся на поиск, – склонился над моей табличкой. Захожу обратно с грозным взглядом – но он опережает мою гневную тираду: «Че, версии разные? Меня Денис зовут, я из полиции». Ден45 – оперативный дежурный ГАИ с погонами подполковника – сразу, по какой-то неизвестной мне причине, проникся к нам доверием. Он не высказывает ничего по поводу версий и согласен выполнять любую работу.

У Куклы, после ее разговоров со знакомыми девушки, складывается впечатление, что лучший друг девочки – псих в той больнице, где работала пропавшая. «Слушай, а в дурдом ночью мы прорвемся?» – задумчиво спрашиваю я Куклу, и через полчаса она уже едет в дурку с Деном45.

Я смотрю в табличку, которая уже начала расплываться, и думаю, что надо вернуться к вопросу: какая она мать, наша пропавшая? Ведь уйти от детей внезапно, без повода – тяжело. Мысли опять начинают вращаться вокруг убийства. «Как узнать, какая она мать?..» – бормочу я себе под нос. В голову приходит простое и четкое решение: связаться с детским садиком, опросить еще раз – уже конкретно об этом – соседей по дому. Киса отправляется в дом пропавшей, чтобы обойти всех – как раз вечер, все дома.

Кукла возвращается из дурдома. Ей удалось поговорить с психом, но только через вопросы, которые она передала записанными на бумажке с медсестрой. Из ответов психа выясняется, что друзей у девочки нет, муж бьет, и нещадно, и если бы девочка куда-то собралась, она сказала бы непременно самому психу. Кстати, сообразите, как же удобно, когда единственный конфидент – в психушке.

Опрос соседей и родителей из детского садика дает неоднозначные результаты. С одной стороны, девочка была признана в целом матерью, которая любит детей. Но, с другой стороны, общественное мнение было на стороне мужа: дескать, девочка – блядина, каких поискать. Причем где и с кем блядь, собственно, блядствует, никто толком не знает. Посему я отношу это к слухам, разнесенным доброй свекровью или кем еще, и не принимаю во внимание.

Присовокупив в табличку «хорошая мать» к плюсам, я получаю парадокс: все три версии в моей идиотской парадигме имеют абсолютно одинаковый вес.

Приближается утро. Логика подсказывает перенести штаб ближе к Москве. Укрепляет в этом и второе свидетельство, которое прилетает уже рано утром: девочку накануне видели у метро, рядом со станцией по ее же ветке; девочка стреляла деньги. Свидетель указывает, что она говорила «странно», у нее был дефект речи, хотя в жизни такого не было. Но он также отмечает сутулость и согласен дать показания в полиции, посему доверие ему полное.

Мы переносим штаб ближе к МКАДу, в круглосуточное кафе. Что дальше делать – я вообще перестаю понимать. Кукла тоже впадает в ступор, который обеспечен еще и бессонницей.

В табличке теперь выигрывает мотив бегства, с очень хлипким перевесом над суицидом. Зато время свидетельства точно указывает на то, что убийство надо вычеркнуть, что я и делаю. По идее, надо оставить только «бегство» – но поведение пропавшей указывает на полное отсутствие плана: она уходит из дома (почему?), едет на электричке в город, потом где-то ночует, на следующий день стреляет деньги…

Нам известны сутки из ее жизни, но по-прежнему ничего не понятно.

Сознание уплывает куда-то в небытие. Ден, Платоныч, Киса, Кукла, Fex – никто не понимает, что делать.

Мозг засыпает, я выхожу покурить и выпить очередную, десятую за ночь чашку бурды, которую в Подмосковье называют «кофе», – и тут меня осеняет. С криком «А что, если все наши версии – части одного?» я вбегаю обратно в кафе.

– Fex, Платоныч, дуйте на дачу, быстрее!

– Мы же там были вчера?

– Дуйте!

С оставшимися мы начинаем рисовать таймлайн и новую табличку поиска, составляем план работ, который должен был основываться на возможных комбинациях мотивов пропавшей. Главное комбо – бегство+суицид – я уже отправил проверять.

В это время Кукла «курит» форум – может, кто отписался там и едет к нам. Но там только требование Лёни-С рассказать ему, что происходит на поиске и какого чёрта вообще объявлен сбор, ведь поиск бесполезен, а координатор – дурачок. Обычно меня задевает такая нездоровая критика, но сейчас я слишком устал, а мозг вообще может думать только о пропавшей.