Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 111

После захвата Отрара не оставалось никаких препятствий для планомерного завоевания всех городов на берегах Сырдарьи. Джучи и Джэбэ решили разделиться. Джэбэ пошел на юг, намереваясь форсировать реку Зеравшан и перекрыть все южные пути отхода из Самарканда, когда Чингисхан будет брать город. С ним было от десяти до двадцати тысяч воинов, явно недостаточно для крупного сражения, но, когда ему повстречалось более многочисленное войско хорезмийцев, он завязал битву и обратил их в бегство. Это была реальная победа, но она огорчила Чингисхана, которого всегда раздражали излишние потери ^[1370].

Джучи, попрощавшись с Джэбэ, приступил к исполнению задания Чингисхана — покорению Сырдарьи. Первым городом для завоевания он избрал Сыгнак. Джучи предложил мирно принять капитуляцию. Но горожане ответили ему убийством посланника. После семидневной осады он взял город и убил всех жителей ^[1371]. Затем он направился к Дженду и подошел к нему 20 апреля 1220 года. Горожане проявили здравомыслие и заблаговременно заявили о капитуляции. Правда, им пришлось временно эвакуироваться, чтобы дать возможность монголам мирно заняться грабежом. Опустошение города длилось три дня. Следующим на очереди был Янгикент, находившийся неподалеку от того места, где Сырдарья сбрасывает свои воды в Аральское море; в источниках упоминаются также менее значительные города Узгенд и Асанас ^[1372].

Другой командующий, Алак-нойон, действовал выше по течению Сырдарьи. С 5-тысячным войском и при поддержке заместителей Согету и Такая он осадил Бенакет. Город держался три дня и каждый день совершал дерзкие вылазки, завязывая бои, но утром на четвертый день заявил о капитуляции; тюркам обещали, что их возьмут в монгольскую армию, но когда они разоружились, сразу же всех казнили, выпустив по толпе шквал стрел. Всех гражданских лиц обязали вступать в монгольскую армию; избежали этой участи лишь мастера и ремесленники ^[1373].

Алак-нойон отправился завоевывать города Куляб и Таликан, а Джагатай и Угэдэй пошли южнее и осадили крепость Худжанд (Ходжент), находящуюся в том месте, где Сырдарья, до этого державшая направление строго на юг, поворачивает резко на восток ^[1374]. Правитель Худжанда Тимур-мелик, один из самых способных полководцев Хорезма, понимая, что у него нет достаточных сил для противостояния и ему ничего не остается, кроме как оттянуть неизбежность трагического финала, бежал из столицы Ферганы и укрылся с тысячным отрядом элитных воинов на острове, располагавшемся на одинаковом удалении от берегов Сырдарьи. Отсюда он успешно отбивал амфибийные атаки монголов, используя двенадцать брандеров, нагруженных греческим огнем (древний аналог напалма), и нанес серьезный урон монгольской флотилии. Когда на острове не осталось еды, Тимур и его отряд попытались прорваться вниз по течению. Монголы перебросили цепь через Сырдарью у Бенакета, но бесстрашный Тимур сумел преодолеть и это препятствие. Потом он узнал, что монголы расставили дозоры на берегах и перегородили реку барьером из лодок. Он незаметно высадился на берег, нашел лошадей и с крошечным отрядом исчез в пустыне Кызылкум ^[1375]. Без сомнения, Тимур-мелик и Джелал ад-Дин заслужили репутацию самых выдающихся полководцев хорезмшаха ^[1376], хотя доблесть Тимура ничего не изменила в запущенном маховике событий. Завоевание монголами долины Сырдарьи практически завершилось.

Тем временем сам Чингисхан, казалось, затерялся в терра инкогнита. Вместе с Толуем они решили пройти через Трансоксиану по Кызылкуму, обширной пустыне с пирамидальными песчаными дюнами. Мы отметаем абсурдные гипотезы некоторых авторов о том, что они из Отрара двинулись на север, обогнули Аральское море и прошли по западной стороне Арала через Каракумы ^[1377] — это путешествие выпадает из временных рамок, и совершать его было бы чистым безумием. Из других источников совершенно ясно, что Чингисхан пошел на юго-запад, надеясь, что информация разведки и местных агентов верна и на пути будет достаточно источников и колодцев для снабжения водой большой армии (с ним было, возможно, до 40 000 всадников). Он вышел к крепости Зарнук, взял ее и двинулся дальше на юго-запад в сторону Нураты. Этот город возник на месте поселения Нур, основанного Александром Великим в 327 году до н. э., и прославился как центр притяжения мусульманских паломников. Когда Нурата открыла для него ворота, Чингисхан отнесся к населению с поразительной либеральностью, скорее всего, из-за желания не оскорбить ислам осквернением священного места: это лишило бы его скрытой поддержки имамов в Хорезме и дало бы повод Мухаммеду претендовать на то, что он ведет священную войну. Его воины не убивали жителей города, не крушили дома; город заплатил лишь стандартную дань ^[1378].

Затем, наводя страх на противника, Чингисхан внезапно появился у ворот Бухары — в начале февраля 1220 года. Мухаммед был ошеломлен: он не мог понять, как это могло произойти, поскольку еще недавно ему не могли объяснить, действительно ли Чингисхан находится к западу от него. Теперь с севера и востока его поджимали Джучи, Угэдэй и Джагатай, с юга — Джэбэ, и он фактически был окружен. Ему даже некуда было отступать; все коммуникации с западными областями были отрезаны ^[1379]. Хорезмшаху оставалось надеяться только на стойкость гарнизона Бухары. Безусловно, марш-бросок Чингисхана через Кызылкум для выхода во фланг шаху можно считать одним из выдающихся достижений в истории войн, еще раз подтвердившим его стратегическую гениальность. В войне с Хорезмом Чингисхан находился на пике своих возможностей, блистательный, самобытный, изобретательный, одаренный уникальными способностями к импровизации, чтению карт, интуитивному осознанию времени и пространства. Один из его самых преданных поклонников Бэзил Лидделл Харт писал: «В стратегии самый длинный окольный путь зачастую оказывается самым коротким; прямой подступ к цели истощает атаку и усиливает сопротивляемость посредством компрессии, в то время как окольный путь ослабляет оборону, нарушая равновесие… Основополагающая правда войны заключается в том, что исход битвы решается умами командующих противостоящими силами, а не телами этих сил» ^[1380].